Но Фитч лишился должности штатного профессора. Имело ли это какое-то значение? Джоэл даже не испытывал уверенности, что Фитчу захочется возиться со студентом-нерифматистом. Однако, возможно, теперь у него появится больше времени для репетиторства? Подобные мысли тут же вызвали у Джоэла чувство вины.

Он уже почти вытащил письмо с намерением вручить его профессору, но передумал, заметив ошеломленное выражение лица Фитча.

— Нужно было это предвидеть, — сказал тот. — Этот Нализар. Слишком честолюбивый, подумал я, когда его наняли на прошлой неделе. В Армедиусе несколько десятилетий не случалось вызовов на дуэль…

— Что будете делать? — спросил Джоэл.

— Согласно традиции я должен занять место Нализара, — проговорил Фитч, пока они шли по дорожке мимо раскидистого красного дуба. — Его взяли на должность профессора-репетитора для помощи отстающим студентам, провалившим какие-либо предметы в этом году. Думаю, теперь этими студентами займусь я. Наверное, стоит рассматривать ситуацию с той точки зрения, что мне больше не придется вести занятия в классах и можно немного расслабиться!

Он остановился и, обернувшись, задержал взгляд на лекционном зале рифматистов. Простое прямоугольное строение все равно выглядело эстетичным: увитые плющом стены были украшены ромбовидными орнаментами из серых кирпичей.

— Да. Вероятно, мне никогда не доведется читать лекцию в этом зале снова. — На последних словах Фитч не справился с голосом. — Прошу меня простить. — Он отвернулся и поспешил прочь.

Джоэл потянулся было вслед, но не стал удерживать профессора. В его руках остались две книги. В конце концов он вздохнул и пошел к офису администрации кампуса.

— Что ж, — тихо произнес он, снова вспомнив о скомканном письме в кармане брюк. — Это катастрофа.

Двух- и четырехточечные круги

Глава 2

Офис администрации располагался в небольшой лощине между рифматической и обычной учебными частями кампуса. Как и большинство зданий в Армедиусе, он был выстроен из кирпича, но не серого, а красного. Всего один этаж и намного больше окон, чем в простых классах. Джоэла всегда интересовало, почему работники офиса, в отличие от студентов, заслуживали хороший вид из окна. Словно кто-то боялся лишний раз позволить студентам высунуть нос на свободу.

— …что он собирается бросить вызов на дуэль, представляешь? — услышал Джоэл, войдя в офис.

Реплика принадлежала Флоренс, одной из клерков. Несмотря на стоящий рядом стул, девушка сидела прямо на дубовом столе и болтала с Экстоном — вторым клерком. Тот был немного полноват, но одет, по своему обыкновению, довольно модно: жилет, галстук-бабочка, брюки на подтяжках. На гвоздике рядом с его столом висела шляпа-котелок. На Флоренс было весеннее желтое платье без рукавов.

— Вызов на дуэль? — Экстон продолжал царапать пером по бумаге, не поднимая взгляда. Джоэл никогда не встречал другого такого человека, способного одновременно писать и поддерживать разговор. — Давненько у нас не случалось дуэлей.

— Вот именно!

Незамужней Флоренс было чуть за двадцать. Некоторые консервативные преподаватели посчитали поступок ректора Йорка скандальным, когда тот нанял в офис женщину. Но подобное случалось все чаще. Многие поговаривали, что на дворе двадцатый век и на смену старым суждениям должны прийти новые. Йорк тогда ответил, что, раз уж женщины-рифматисты сражаются на Небраске и составитель речей монарха — женщина, то ничего страшного, если он примет на должность клерка одну из них.

— Когда война на Небраске только началась, рифматисты постоянно вызывали друг друга на дуэли, не то что сейчас, — проговорил Экстон, по-прежнему что-то записывая.