— Значит, ты зря теряешь время, — сказал Савич.

— Черта с два.

— Отлично, — устало вздохнул тот. — Арестуй меня. Я отлично высплюсь в больнице.

— Угу, — промычал Дункан. — Я пришел сюда не ради ареста. Я пришел за признанием и без него не уйду. — Он взвел курок.

— Ой как страшно, — рассмеялся Савич.

— Признание или дырка в голове, Савич. Выбирай, третьего не дано.

— Дункан, — в голосе Диди звучала неуверенность, — что ты задумал?

— Разве я неясно сказал? Мне нужно его признание. Или я вышибу ему мозги.

— Хэтчер, ты в жизни не спустишь этот курок, — с бешеным спокойствием возразил Савич. — Мы оба отлично это знаем.

От выстрела Дункана стоявший на столе графин разлетелся на мелкие осколки. По столу на пол потекла вода, обрызгала лицо Савича. В маленьком кабинете выстрелить из тяжелого револьвера было все равно что пальнуть из пушки. Комнату словно тряхнуло.

Диди вздрогнула, но пистолет от Элизы не отвела.

— Какого черта? — закричала она. — Дункан, подожди, когда приедут ребята. Уже скоро. Впустим их и…

— Диди, если у тебя кишка тонка, можешь проваливать, и прихвати с собой миссис Лэрд. — Он по-прежнему не отводил глаз и пистолета от Савича. — Это касается лично его и меня. Я не позволю больше смеяться надо мной. Ни ей, ни ее мужу, и уж тем более тебе, крыса. — С этими словами он упер дуло в скулу Савичу. — Признавайся, Савич. Фредди Моррис. Андре Бонне. Чет Роллинз. Гордон Балью. Знакомые имена?

— Да пошел ты.

Дункан снова выстрелил. На этот раз вдребезги разлетелась стеклянная дверца шкафа. Затем плафон настенного светильника. В воздухе едко пахло порохом. Грохот стоял невыносимый, но его перекрывал вопль Диди:

— Дункан, прекрати! Так нельзя! Ты из-за нее совсем голову потерял! Ты злишься из-за нее!

Он не обратил на это никакого внимания. Наклонился и прошептал Савичу прямо в ухо:

— Расскажи мне то, что я хочу, или я убью тебя.

— Ты этого не сделаешь.

Они слышали приближающиеся полицейские сирены, но Дункана этот звук не остановил.

— Ты уверен, Савич? Хочешь жизнью рискнуть? Именно этим ты сейчас занимаешься. У меня осталось две пули. Считай. Две.

— Дункан, ради всего святого, — принялась умолять Диди. — Не надо! Ты погубишь свою карьеру. Все погубишь. Жизнь себе разрушишь.

— Вот к чему свелась моя жизнь. — Он бросил горький взгляд на Элизу. — Мне больше нечего терять, — он вдавил дуло пистолета в висок Савича. — Фредди Моррис так же умер? Он так же трясся от страха, как и ты?

— Я не…

Не успел он договорить, Дункан выстрелил в стол. Дерево треснуло, в нескольких дюймах от носа Савича в столешнице образовалась большая дыра.

— Осталась одна.

— Хэтчер, ты мне надоел, — хладнокровно заявил Савич.

— Признавайся или мозги вышибу! — заорал Дункан.

— Дункан, не надо!

— Диди, я тебе объяснил…

— Ты не можешь этого сделать.

— Еще как могу. Пристрелю в два счета. Запросто.

— Нет! — Голос Диди в отчаянии сорвался. Она отпустила Элизу и направила пистолет на Дункана. — Я тебе не позволю.

— Что ты…

— Бросай оружие, Дункан!

— Ты не станешь…

— Еще как стану.