— Куда вы хотите меня отвезти?

Голос у нее был с хрипотцой, а манера говорить вкрадчивая. По ее произношению я понял, что она настоящая римлянка.

— Куда вам будет угодно, — немного оробев, сказал я.

Она вдруг начала мне жаловаться, растягивая слова:

— Понимаете, я опоздала, а живу я так далеко, теперь мама уже не ждет меня домой… Почему бы нам не поехать куда-нибудь пообедать?

Пока она говорила, я успел прийти в себя; мне показалось, что она мне нравится, и я кивнул ей, чтобы она садилась. Девушка не заставила себя долго просить.

— Наверно, мне не следовало бы соглашаться, — сказала она, усаживаясь в машину. — Но вы кажетесь таким порядочным человеком… Не думайте, пожалуйста, что я решилась бы на это с кем-нибудь другим…

Включая мотор, я сказал:

— Меня зовут Аттилио Помпеи, человек я действительно серьезный, а вас я остановил только потому, что чувствую себя совсем одиноким и мне хочется найти себе спутницу. Видите ли, у меня есть деньги, есть машина, у меня есть все, вернее, почти все, мне не хватает только общества такой девушки, как вы.

Я объяснил ей все это, чтобы она знала, кто я такой и каковы мои намерения. В ответ я услышал:

— Итак, куда же нам лучше поехать?

Я назвал один из ресторанов, но она только скривила губы.

— Почему бы нам не поехать за город, например в Фьюмичино?

— За город, в такую погоду?

— Так даже лучше… И потом это на море, и мы сможем поесть там рыбы.

Подумав, что такой дальний путь поможет нам сблизиться и что, быть может, она не зря предлагает мне эту прогулку, я сказал:

— Хорошо, едем в Фьюмичино.

Когда мы проезжали площадь Кавура, она попросила остановиться около какого-то бара, сказав, что ей нужно позвонить матери и предупредить, чтобы та не ждала ее домой. Она вернулась оттуда очень оживленная и весело сообщила мне:

— Бедная мама… она спросила, где я и с кем, а я ей ответила — с Аттилио… Вот теперь ей придется поломать себе голову, что это за Аттилио.

Завернувшись в свой плащ, она живо уселась в машину. И мы поехали.

Мы выехали из Рима по блестящему, как зеркало, шоссе Мальяна. Солнце сверкало так ярко, что было больно глазам. Но не проехали мы и двух километров, как небо почернело и начался страшный ливень. И пока «дворник» расчищал залитое дождем ветровое стекло, я решил, не теряя времени, рассказать ей о себе и о своих планах.

Видя, что мои слова находят у нее живой отклик, я почувствовал облегчение. Она говорила:

— Человек не может жить один, как какая-нибудь собака, ему нужна подруга жизни, нужна ласка, нужна любовь.

— Вот именно.

— И потом, — продолжала она, — мужчина, у которого нет любимой женщины, теряет желание трудиться. Действительно, ну для кого ему тогда работать?

— Верно!

— Женщина вносит в жизнь мужчины столько обаяния, нежной привязанности, сколько не может ему дать ни один друг.

— Что и говорить!

— Мужчину, у которого нет подруги, нельзя назвать настоящим мужчиной.

— Я думаю точно так же.

— В тяжелые и печальные дни одна только женщина может утешить мужчину и вдохнуть в него новые силы.

— Святые слова.

— Мне кажется, что такому человеку, как вы, — заключила она, — нужна добрая и сердечная девушка, которая бы о вас заботилась больше, чем о самой себе, девушка, которая бы вас хорошо понимала и была бы даже способна на жертвы.