Абрамов взял чашку с горячим дымящимся кофе и осторожно сделал глоток. Помолчав несколько секунд, он осторожно произнес:

– Послушай, Юра, на твоего приятеля, Лапина, было совершено покушение.

– Что? Я же предупреждал вас об этом! – Филатов вскочил с места. Он устал от известий о гибели хороших людей.

– Мы не успели пустить за ним «наружку», и нас опередили. Ты успокойся, он не погиб. Все было подстроено, как нападение шпаны в подъезде. Забили почти до смерти. Жена видела, как он входил в подъезд, но до квартиры не дошел. Через какое-то время вышла посмотреть, и тут такое увидела... Если Лапин выживет, должен будет за свою жену свечки в церкви каждый день ставить. Она в обморок не грохнулась, вызвала «скорую», оказала первую медицинскую помощь. В общем, организм у него сильный оказался, не сдался. Эти подонки на такое не рассчитывали. В больнице скорой помощи его из комы вывели, а потом мы забрали его в военный госпиталь. Ребята там сделали это тихо, без лишнего шума. В госпитале его охраняют, так что сейчас бандитам до него не добраться. Однако операцию нужно форсировать. Будем действовать параллельно с краснодарскими коллегами: они берут за жабры Куцего и начальника Лапина, мы здесь работаем по Марченко и Блохину из «Рособоронэкспорта». Кстати, у него кличка «Клерк». Слышал ее от Куцего когда-нибудь?

Филатов отрицательно покачал головой.

– Вы арестуете Куцего, а он отсидит свое и будет дальше заниматься своим делом, только теперь осторожнее! – вырвалось у Филатова.

– После убийства друга ты хочешь видеть его мертвым? Но так тоже не годится! Арестовать его могут следственные органы, мы только поможем им в этом. Не забывай, наша контора – это военная разведка, у нас совсем другие задачи. Куцый на свободу выйдет очень не скоро. Посуди сам – связь с террористами, продажа оружия, покушение на убийство и так далее, и так далее. У прокуратуры будет много пищи для размышления. Смерть одного подлеца – не решение проблемы, необходимо накрыть всю сеть, – Абрамов, казалось, забыл про кофе, он говорил горячо, убедительно.

– Я все прекрасно понимаю, Константин Сергеевич, и в принципе с вами согласен. Только наша система тоже не безупречна, – примирительно сказал Филатов, наливая кофе себе в чашку. – Если бы я не хотел вскрыть всю эту цепочку, то не впутался бы в эту историю и не сидел бы сейчас здесь. Пришел бы в офис к Полковнику, пустил пулю в лоб и поминай, как звали. Только я так тоже не хочу, – Филатов снова закурил.

– Вот и отлично, – удовлетворенно произнес Абрамов.

Подойдя к окну, он посмотрел вниз на двор. Август, предвестник осени, уже окрасил первые листья в желтый цвет. Палящего зноя не было, грустное солнце периодически скрывалось за облаками, и серая тень ложилась на дома, деревья, прохожих.

А во дворе резвились дети, радуясь последним свободным дням школьных каникул. Они не знали того ужаса, который пережили их сверстники за сотни километров отсюда в маленькой горной республике, они не попадали под обстрелы. На их глазах не гибли родители, их школу не захватывали страшные люди в черных масках, угрожавшие взорвать всех, если другие взрослые дяди не сделают того, что они требовали.

Щека Абрамова дернулась, и это заметил Филатов. Желая отвлечь подполковника от каких-то своих мрачных мыслей, он спросил:

– Как будем действовать дальше, Константин Сергеевич?

Абрамов снова сел за стол и глотнул остывший кофе.

– Против Марченко у нас по сути дела ничего нет, одни версии и предположения. То, что он свернул разработку Куцего, еще не факт его причастности к торговле оружием. Нужно спровоцировать его на действия.