– Пройдем лес, поднимемся в гору, осмотримся и дальше – вниз, к подножью, – приказы командира роты были коротки, – это наш район поиска. Автоматы держать наготове. Не исключена засада. Радиостанции беречь!..

Повзводно рота уходила в гору, покрытую лесом. Первыми шли бойцы головной походной заставы взвода Филатова. Грамотно разделившись на небольшие группы, они прислушивались к каждому шороху. За заставой выдвигались главные силы роты. По пути бойцы обнаружили несколько растяжек – противник был близко. Дорога была трудной. Из-под ног брызгала грязь, по лицу била морось, застывающая под дуновениями холодного январского ветра. Бойцы шли тихо, замирая и прислушиваясь через каждые пять минут.

– «Раскат», «Раскат», что у тебя? – периодически запрашивал Филатов по рации головной дозор.

– Все спокойно, – последовал ответ, и тут же впереди раздался оглушительный взрыв, вверх взмыла красная ракета, и отовсюду загрохотали автоматные очереди. Головной дозор не успел предупредить ядро группы об опасности, не заметил подстроенную ловушку. Град пуль выкосил впереди идущих.

– Отходим к высотке! – командовал Филатов, выпуская одну за другой гранату из подствольного гранатомета в сторону наступавших боевиков.

Стрельба не прекращалась. В какой-то момент к Филатову подскочил командир роты.

– Сколько у тебя живых?

– По-моему, чуть меньше половины, – ответил Филатов. – Что со связью?

– Мою разбило, – мрачно ответил ротный, несколько раз выстрелив в сторону боевиков. – Так что ищи радиста. Будем телеграфировать в Кремль.

Вдруг выстрелы прекратились, и через некоторое время со стороны боевиков вышли три человека с белым флагом.

– Смотри, Юра, – обратился к Филатову командир, – кажется, духи поговорить желают. – Не стрелять!

Боевики медленно поднимались вверх по склону к месту, где укрывались все, кто выжил за полчаса боя. Навстречу трем чеченцам вышел ротный и два командира взвода, один из которых был старший лейтенант Филатов. Третьего взводного уже не было в живых. Они приблизились друг к другу.

– Вот что, русские, – начал боевик, стоящий в центре, – я полевой командир вооруженных сил республики Ичкерия Аслан Мирабов. Сделаю все, чтобы вы не прошли в Грозный. Нас пять тысяч. Кроме того, у нас есть артиллерия, бронетехника. Вы сейчас думаете, как я узнал о вас? Ваши генералы мне вас и сдали. Я знаю каждый ваш шаг. Так что сдавайтесь.

– Подумать надо, – негромко ответил ротный.

– Думай, командир. Даю тебе пять минут, – с этими словами боевик развернулся и отправился назад.

– Мужики, надо продержаться. Скоро стемнеет. Будем прорываться. Все поняли? – спросил взводных командир роты, когда они вернулись в укрытие.

Через десять минут бой возобновился. Взрывы, огонь, стоны, кровь – этот ад продолжался еще несколько часов. Они продержались до наступления темноты, но далеко не все. Собрав трех оставшихся в живых солдат, взвалив на себя раненого, командир взвода старший лейтенант Юрий Филатов пошел на прорыв из окружения.

...От воспоминаний Филатова отвлек шум моторов приближающихся машин. Юрий перевернулся на живот, взял «винторез» и приготовился к стрельбе. Впереди колонны шел черный «ниссан-патрола», за ним «Нива», «Урал». Замыкала колонну серая «девятка». Взрыв грянул когда, как и рассчитывал Филатов, машины развернулись к нему левыми бортами. Все, кроме замыкающей «девятки». На минуту переднюю машину окутало серым дымом, однако сквозь него Юрий увидел изрешеченный осколками бок машины и вываливающихся из нее бандитов. Кто-то стонал, кто-то звал на помощь, кто-то ругался. Колонна остановилась. Подорванный «ниссан» блокировал узкую лесную колею.