– Никого нет дома.

– Так это хорошо, что никого нет дома, – сказал Королев, устраиваясь в маленьком плетеном кресле напротив Юрия. – Слушай сюда. Сегодня у Куцего был большой переполох. Кто-то грохнул трех его быков.

– Хочешь чего-нибудь выпить?

– Стакан холодной воды, если у тебя вода вообще водится.

– Тоник.

Филатов подал Андрею стакан.

– Кто такой Куцый?

– Куцый, погоняло Полковник. Я тебе говорил про него. Так вот, уже несколько дней его быки словно испарились: ни на рынке, ни в городе их нет. В народе говорят, что кто-то на них охоту открыл, но на местные разборки не похоже. Потери у него большие. Профессионалы работают.

– Андрей, что ты на меня так смотришь? Я не при делах.

– Понятное дело. Я зашел спросить. У тебя патроны остались?

– Это ты к чему?

– К тому, дорогой товарищ, что мы не в Париже. Сегодня видели Куцего у банка. На руках несли.

– Мертвого?

– Обрадовался. Кто если не мы?

– Как к нему подобраться?

– Есть один вариант. С тем и пришел. Вернее приковылял.

– Выкладывай, мозг.

Куцый хоть и спал в эту ночь меньше четырех часов, проснулся с одной мыслью – продолжать борьбу. Было еще очень рано, только начинало рассветать. Куцый долго лежал, глядя на дорогие обои на стенах, какие-то акварели и чувствовал никчемность своей жизни. Наконец он встал, вышел в гостиную и здесь просидел в кресле у потухшего неделю назад камина все утро, думая про Моисея. Смерть старика была ужасной. Куцый не пожелал бы такой смерти и врагу. Старика пытали, заставляли назвать счета и шифры сейфов. Потом просто сожгли живьем в сброшенной в кювет машине. Куцему уже не жаль было потерянных денег, даже старика было не жаль. Жизнь товарища, его собственная жизнь казались ему скучными и мелочными. Смысл дальнейшей жизни Куцый видел только в убийстве тех, кто уничтожил, лишил жизни его людей и кто покушался на его собственную жизнь.

Куцый вылез из кресла, налил стакан водки, но не пригубил, а отрешенно уставился в зыбкое зеркало огненной жидкости.

– Да, Моня, – вздохнул Куцый. – Не повезло тебе. Вот ведь как она жизнь-то поворачивается.

– Ты чего страдаешь? – усмехнулась вошедшая в гостиную Наташа.

Куцый послал на жену испепеляющий взгляд.

– То есть, что значит, чего? Человек погиб. Мойша.

– У тебя уже десяток людей погибло. Так чего ты по ним не страдаешь? – сказала Наташа. – Придумал себе причину. Человека из себя корчишь, а ведь ты зверь. Хуже зверя.

Куцый промолчал, вышел из дома, сел за руль автомобиля и выехал за ворота, не предупредив охрану. Не останавливаясь на предупредительные сигналы постовых ГАИ, Куцый гнал на двадцать пятый километр шоссе. Он ехал к месту, где нашли тело Кидина. Перед указателем «Внимание, уклон» у сломанных ограничительных столбиков Куцый остановил машину. «Здесь все и случилось», – подумал Куцый. Внизу у подножия холма, отчетливо виднелись следы пожара: выжженная трава, вырванный кустарник, осколки стекла, глубокие рытвины на земле. Специально выбрали это место, они знают, подумал Куцый, что он здесь впервые встретился с Кидиным, и потом это было их место для тайных встреч.

Вдруг совсем близко заскрипела тормозами машина. Куцый полез под пиджак за пистолетом, висящим на наплечной кобуре. Оглянувшись через плечо, Куцый увидел в нескольких шагах черную «Волгу». Куцего пронзил суеверный страх, из черной машины выходили трое мужчин в темной одежде. «Гробовщики за мной приехали», – подумал Куцый. Только паническая растерянность удержала Куцего от того, чтобы достать пистолет и разрядить всю обойму в приближающихся черных людей.