Тепловые ракеты, периодически отстреливаемые, были слабым утешением, но все же служили защитой против инфракрасной головки наведения ракеты «земля–воздух».

Наверное, штурман первый заметил вспышку внизу, слева по борту, и след ракеты, устремившейся к их вертолету. «Вертушка» успела сделать противозенитный маневр и уклонилась от встречи, но вот второго пуска, последовавшего сразу за первым, никто не заметил. Смерть пришла к ним в виде ракеты, пущенной из ПЗРК, разорвавшей дюралевую обшивку борта, разметавшей по кускам человеческую плоть.

Филатов рывком сел на кровати. Мерзкая холодная испарина покрыла лоб. В окно ярко било солнце, птицы беззаботно щебетали, яблоневый сад источал тончайший аромат, круживший голову. За окном был мир. А тогда из-за гибели разведки операция провалилась, остаткам его роты с боями пришлось прорываться к своим. Живые выносили на своих плечах мертвых, чтобы потом обезумевшие от горя матери знали, где похоронены их сыновья, которых сухая штабная статистика учета потерь назовет страшным для всех термином «груз-200».

Звонок телефона вернул его к реальности.

– Доброе утро, Юрий Алексеевич. Вам привет от Евгения Петровича, – раздалось в трубке.

«Началось», – пронеслось в голове у Филатова.

– Здравствуйте, – поздоровался он.

– Меня зовут Лапин Анатолий Дмитриевич.

– Очень приятно.

– Мне тоже, – необходимый обмен любезностями был закончен, нужно было переходить к делу. – Юрий Алексеевич, нам необходимо встретиться и обсудить интересующие нас обоих вопросы.

– Я, как пионер, всегда готов, – хмыкнул Филатов.

– Вот и отлично. Запомните адрес: Южная, три. Когда будете идти, убедитесь, что за вами нет «хвоста». Скажем в два часа. Вас устроит?

– Вполне.

– Очень хорошо. В таком случае до встречи, Юрий Алексеевич.

– До встречи.

Филатов понял, что операция завертелась. Интересно, что они смогут ему предложить, как использовать. Нельзя идти на поводу, нужно подвести этого Лапина к идее внедрения в окружение Куцего.

Собираясь на встречу, Филатов мысленно выстраивал линию поведения. Южная улица находилась на окраине города. Частные домики сменялись небольшими двух-трехэтажными постройками времен царя Гороха. Дом под номером три находился за каменным забором примерно в рост человека с металлическими воротами и встроенной в них входной дверью. Внешне все выглядело привлекательно. Интересно, что внутри. Пройдя мимо, Филатов еще минут десять поколесил по соседним улицам и переулка, проверяя, нет ли за ним слежки.

Снова подойдя к воротам, Юрий осторожно попробовал открыть дверь, ибо никакого звонка или другого средства оповещения хозяев о приходе гостей он не обнаружил. Дверь оказалась не заперта. Дом явно ждал гостей. Внутренний дворик был небольшой. Никаких хозяйственных построек, никакого огородика, как обычно принято у русских людей. Асфальтированная дорожка вела к дому, вокруг которого был разбит аккуратный палисадник со всевозможными цветами. Вся остальная территория засеяна газонной травой. Дом тоже был небольшой, одноэтажный, обложенный белым кирпичом, с застекленной верандой. Явно еще советская постройка, правда, в окнах уже были вставлены стеклопакеты. Над крыльцом была установлена камера видеонаблюдения. Очевидно, что такие же камеры установлены по всему периметру дома.

Поднявшись на крыльцо, Филатов позвонил. Дверь открыла немолодая женщина. Приветливо улыбнувшись как самому желанному гостю, она быстро заговорила: «Проходите, проходите. Мы вас уже давно ждем. Сейчас кофе сделаю. Я как раз на рынок собралась, так что от своего присутствия я Вас избавлю. Располагайтесь, чувствуйте себя как дома». Не переставая тарахтеть, она увлекла Филатова за собой.

Коридор, традиционно начинавшийся с вешалки, потом разветвлялся: слева была небольшая кухонька, прямо и направо две комнаты.