– Даже если я растаю от жары?

Джульетта опустила глаза. Пусть изнемогает от зноя!

– Это меня не касается, сэр.

– Вы бессердечны, мэм. Жестоки. – В голосе у него звучал нескрываемый юмор, – В результате вы получите в свое распоряжение лужу.

– Вы бездумно надели вельветин в такой жаркий день.

– Клянусь честью, – возмущенно сказал он, погладив рукой плюшевый рукав, – я сделал этот выбор очень даже обдуманно! Я хотел выглядеть в ваших глазах привлекательным.

– Привлекательным? – рассмеялась она, прежде чем успела себя остановить.

– Привлекательным. – Олден сделал ход ладьей.

– Со всем этим кружевом… таким… сугубо женским?

– Вы правы, мэм. В нем есть и женская изнеженность, и королевская изысканность. Это кружево – награда, завоеванная визитом к европейской принцессе.

– Финал еще одной игры?

– Если угодно. – Он улыбнулся. – А в чем конечная цель шахмат? Как вы полагаете, миссис Ситон?

Его позиция по-прежнему была сильнее, не считая небольшого огреха в обороне.

Джульетта этим воспользовалась.

– Разумеется, конечная цель шахматной игры – взять в плен короля противника. Шах!

Олден выставил заслон, сделав ход, которого она не предвидела.

– Но король никогда не может быть пленен, – сказал он. – Его можно только прижать и вынудить капитулировать, в то время как ферзь может стереть с лица земли любую другую фигуру. Леди, а обладает такой разрушительной силой! Вы не находите это странным, миссис Ситон?

Синие глаза рассматривали ее сквозь полуопущенные ресницы. Синий бархат. Под огромным сводом синего неба. Цвет воспроизводился снова и снова, набирая густоту и оттенки. Будто вторя этому молчаливому оркестру красок, в резонанс с ним бился ее пульс. Лицо ее вдруг обдало жаром. Она совершила смертельную ошибку, позволив усыпить бдительность. Поддалась ложному ощущению безопасности, после того как он неожиданно занемог на садовой дорожке.

Джульетта перевела взгляд на доску и передвинула слона с ферзевого фланга на два поля.

– Почему странно?

– Метафорически это означает, что шахматы являются орудием соблазна.

У нее резко подскочил пульс. Ей стало неспокойно и трудно сосредоточиться на выстраивании новой атаки. Она понимала, куда ведут его ходы, но это уже не имело большого значения. Для нее было слишком очевидно, что игра полностью перешла под его контроль.

– Мне казалось, мы с вами сошлись на том, что шахматы – эго война умов.

– Разумеется. А на войне, как и в любви, все средства хороши, гласит пословица. – Конь Олдена преградил Джульетте путь к наступлению. Вместе с тем этот ход открыл для нее еще одну брешь в обороне черных. – В том и другом случае капитуляция противника обязательна. Конечно, та или иная тактика может обеспечить победу, но есть определенные правила, которые должны соблюдаться, если претендующий на победу честен. Даже если в игре участвуют члены королевского семейства. Нет, что ни говорите, – продолжал он, – шахматы – это модель для соблазна, тут нет вопросов. Посмотрите, что происходит на доске. Вы преследуете своего оппонента, припираете его вилами к стене – и за этим следует шах, миссис Ситон.

Слова на мгновение зависли в воздухе, давая хороший повод для размышлений. Солнце припекало. Ей хотелось стянуть свое жаркое, липнущее платье и окунуться во что-то прохладное и темное вроде деревенского пруда. Вместо этого она была привязана к собственному садовому столу вместе с мужчиной, который сам сверкал подобно солнцу.