— Господи… — прошептала она потрясенно, потому что в этот миг память отчасти вернулась к ней. Брет принес ее домой, а она… Хилари содрогнулась, вспомнив, как вела себя в лифте. Но что было дальше? Она помнила только отдельные моменты, словно кусочки рассыпанной по полу мозаики. Мысль о том, чтобы сложить их вместе, заставила ее задрожать.

— Доброе утро, моя милая.

Она медленно подняла глаза, и кровь совсем отлила от ее и без того бледного лица. Ей широко улыбался Брет. На нем были только брюки, рубашка небрежно свисала с плеч. По мокрым взъерошенным волосам можно было заключить, что он только что из душа.

Из ее душа! Хилари смотрела на него во все глаза, мысли в голове смешались.

— Я бы не отказался сейчас от кофейку. — Брет развязно чмокнул ее в щечку, от чего у нее свело желудок. Он прошел мимо нее в кухню, а она в страхе последовала за ним. Он между тем включил чайник, повернулся и положил ей руки на талию. — Ты была великолепна. — Он поцеловал ее в лоб, и Хилари почувствовала, что сейчас упадет в обморок. — Надеюсь, ты тоже получила удовольствие?

— Я… я не помню… точно.

— Не помнишь? — Он посмотрел на нее недоверчиво. — Неужели ты правда забыла? Ты была потрясающая.

— Я была… Ох. — Она закрыла лицо руками. — Голова…

— Это с похмелья. — Он сочувственно цокнул языком. — Ничего, сейчас я тебя вылечу. — И, открыв холодильник, принялся в нем шарить.

— С похмелья? — переспросила она, держась за дверь. — Я ведь, кроме пунша, ничего не пила.

— И еще трех сортов рома!

— Рома? — повторила она, отчаянно пытаясь вспомнить. — Да нет, я пила только…

— Плантаторский пунш, — сказал Брет, стоя к ней спиной и занятый приготовлением какого-то снадобья, — состоит почти целиком из рома — желтого, белого и черного.

— Но я не знала… — Хилари тяжело привалилась к косяку. — Значит, я в самом деле перебрала. Я совсем не привыкла пить. А ты… ты, значит, воспользовался ситуацией!

— Это я-то воспользовался ситуацией? — Он с изумлением повернулся к ней со стаканом в руке. — Дорогая, да я не мог от тебя отбиться. — Он со смехом вскинул брови. — Ты просто настоящая тигрица, когда заведешься.

— Что за кошмар ты говоришь? — воскликнула она и тут же застонала от сильного приступа головной боли.

— Вот, выпей, — протянул он ей стакан, и Хилари уставилась на него с сомнением.

— Что это?

— Не спрашивай, просто пей, — посоветовал Брет.

Хилари залпом проглотила содержимое, и ее передернуло.

— Брр!

— Такова расплата за пьянство, любимая, — назидательно промолвил Брет.

— Я вовсе не напилась, — запротестовала Хилари, — а только немного опьянела. А ты… — она свирепо взглянула на него, — ты этим воспользовался!

— Но ты не оставила мне другого выхода!

— Я же не понимала, что делаю!

— Ну нет, ты определенно понимала.

Увидев его улыбку, она глухо застонала.

— Но я не помню. Я совсем ничего не помню. — Она начала тихонько всхлипывать.

— Утешься, Хилари, — сказал он. — Вспоминать на самом деле нечего.

— Что это значит? — снова шмыгнула она носом и вытерла глаза ладонью.