— Мэг! — вдруг услышала она. Он идет за ней!

Дэниел взял ее за руку и притянул к себе, так что она уткнулась лицом в его рубашку.

— Мэг! — прошептал он опять, как-то неуверенно.

— Что, Дэниел? — Только бы из носу не потекло! Не хватало еще достать платок и вытереть нос.

Он хочет что-то сказать, видимо, подыскивает слова. Не нашел, только обнял ее одной рукой за плечо, развернул и повел в мотель.

— Какая комната?

— Двенадцать.

Дэниел взял ключ с ее ладони, открыл дверь, бережно подтолкнул ее внутрь. Она не понимала, что у него на уме. Может, так сожалеет, что… Почему бы прямо не спросить?

— Дэниел, — начала она, не в силах унять дрожь в голосе, и прошла к комоду взять носовой платок, — ты жалеешь о том, что случилось между нами?

Какое непонятное выражение в его темно-серых глазах. Недоверие, скепсис? Что ж, ответ получен, — комок, стоявший в горле, стал отступать.

— Нет, — выдавил он наконец.

Глаза тревожные, полные страха, как у теленка, загнанного в угол, которого готовятся клеймить каленым железом. Ей вдруг стало жаль его — какое-то женское чутье подсказало: ему сейчас плохо. В семье Уиллетов не принято было выказывать свои эмоции, особенно после смерти отца.

— Все в порядке, Дэниел!

Мэг высморкалась, выбросила бумажный платок в мусорную корзину, повернулась, обняла его и тесно к нему прижалась.

Никогда еще в жизни ему не было так хорошо, так отрадно. И в то же время он чувствовал себя как-то неуютно. Когда ехали сюда, он все мучился: надо ей сказать… но что, как?.. Он же видит — она страдает, и он тому причина. И опять только шепнул ей на ухо:

— Мэг!

Он так и не знал, что говорить, назвал ее имя просто потому, что ему это очень приятно. Стоял, держал ее в своих объятиях и молчал. Ему так хорошо сейчас с ней, так удобно она расположилась в его руках, будто принадлежит ему навсегда. У него нет сомнения: он любит ее и хочет, чтобы она осталась с ним. Но будет ли достаточно Мэг того, что он в состоянии предложить? Они стояли обнявшись очень долго, время, казалось, остановилось… Наконец Мэг сделала неуверенную попытку высвободиться, и Дэниел отступил назад.

— Я ни о чем не жалею. — Он смотрел на нее сверху вниз. Потом поднял руку, погладил ее по волосам, нежно провел пальцами по щеке.

— И я тоже нет! — прошептала она.

— Так ты… — ему трудно давались слова, он сделал над собой усилие, — ты идешь сегодня вечером?

— Да-а, хочу пойти.

— Не нужен тебе сопровождающий, чтобы не было скучно?

— Да, пригодился бы кто-нибудь. — Ее синие глаза засияли вдруг озорным блеском.

— А когда?

— Может, в шесть встретимся прямо там? Прежде чем собраться за столом, ребята хотят сфотографироваться все вместе.

— Хорошо! — Он повернулся и пошел к своему пикапу: судя по походке, настроение у него резко улучшилось.

Прежде чем пойти на сегодняшний вечер, Мэг рассчитывала сделать одно дело — уладить отношения с Хитер и Лаурой. Не теряя времени, Мэг быстро переоделась, — обрезанные джинсы, кроссовки, розовая майка, — схватила со стола ключи от взятой напрокат машины, вышла из мотеля и покатила к дому Лауры.

Дом подруги располагался в двух шагах от Мейн-стрит, в длинном ряду таких же домов, задними окнами выходящих на длинное озеро, которое полукольцом охватывало город. Достался он ей от покойной бабушки, и Лаура потратила массу времени и усилий, чтобы благоустроить и украсить и сам дом, и территорию вокруг него.