Сознание, наконец, покинуло Тома, и он погрузился в блаженную темноту.

Когда сознание вернулось, тёмный маг долго не мог сообразить, где он находится, а когда вспомнил, то первым делом трансфигурировал в зеркало первый попавшийся под руку камень и принялся внимательно изучать свое лицо.

— Уф, ну хоть не стал пятнадцатилетним, — Том облегчённо выдохнул. С трудом поднявшись с кушетки, он потянулся, и тут обратил внимание на то, что чего-то не хватает. — Эй, Лили, что скажешь? — не дождавшись ответа, Том осторожно добавил. — Лили? Неужели получилось?

* * *

Мадам Помфри подошла к кровати, на которой неподвижно лежала Лили, и аккуратно поправила одеяло.

— Что же с тобой происходит, девочка? — она села на стул рядом с кроватью и уже хотела приступить к своему рассказу, как вдруг её пациентка распахнула глаза и с громким криком села.

Медведьма вскочила на ноги и бросилась к очнувшейся женщине. Быстро провела палочкой вдоль тела своей пациентки, шепча диагностические заклятья, отмечая про себя, что в зелёных глазах, смотревших на неё, затухают отблески сильнейшей боли.

— Лили, ты меня слышишь? — закончив осмотр и не отметив никаких внешних и внутренних повреждений, мадам Помфри села на стул.

— Да, слышу, — Лили откинулась на подушку. — Что произошло? Почему я здесь? И где это «здесь»?

— Ты в Хогвартсе, дорогая. Подожди минутку, я сейчас позову Альбуса, чтобы не повторяться.

Лили кивнула и закрыла глаза. В её голове то и дело мелькали какие-то смутные образы, которые никак не хотели складываться в цельную картинку.

— Лили, девочка моя, как ты себя чувствуешь? — Альбус Дамблдор подбежал к кровати и присел на край, схватив Лили за руку.

— Я чувствую себя очень слабой, но это нормально. Сколько я пролежала?

— Десять дней.

— Ничего себе. Что случилось?

— Мы теряемся в догадках, — Альбус выпустил руку Лили. — Я предполагал, что ты прольешь свет на эту тёмную ситуацию, но, полагаю, ты ничего не помнишь, если задаешь такие вопросы.

— Я помню, что к нам пришел этот урод, и что он бросил в меня Аваду. Дальше темнота. Но как? Как я выжила?

— Я не знаю, девочка моя.

— А что с Джеймсом, и с Гарри? Где они? Когда я могу их увидеть?

— Лили, мне очень жаль…

— Что с Гарри?! — Лили вскочила. — Что с моим сыном?!

— Успокойся, Лили. С Гарри всё хорошо. Он сейчас доводит своего крёстного и его мать до нервного срыва и очень сильно скучает по своей мамочке, — к Лили подскочила мадам Помфри и протянула ей бокал с успокаивающим зельем. — Но Джеймс, мне очень, очень жаль…

— Да, мне тоже жаль, — Лили выпила предложенное зелье и легла, отвернувшись от хлопотавших вокруг неё Дамблдора и медведьмы.

Когда она услышала, что с Гарри всё в порядке, то сразу же успокоилась. Весть о гибели Джеймса почему-то не произвела на неё сильного впечатления, и Лили было от этого плохо. Она практически ненавидела себя и обвиняла в чёрствости, но ничего не могла с собой поделать. Ей было всё равно, жив Джеймс или нет. Всё на что она была способна — это тихо заплакать. Незаметно для себя Лили уснула.

— Что же всё-таки произошло? — Мадам Помфри закончила заполнять медицинскую карту и посмотрела на Дамблдора.

— Боюсь, мы этого никогда уже не узнаем.

— Тогда завтра переправим Лили в больницу имени святого Мунго, пусть за ней немного понаблюдают целители. Хотя я уверена, что ничего страшного не произойдет, но не мешает подстраховаться.