На рубеже 70-х Роберт снялся еще в нескольких фильмах: "Песня Сэма" (1969), "Кровавая мама", "Привет, мамуля!" (оба - 1970). Два первых фильма можно смело отнести к проходным, и лишь "Кровавая мама" достойна того, чтобы поговорить о ней более подробно. Ленту снял Роджер Корман, который считался безусловным королем фильмов категории "В". Его новая картина была посвящена легендарной личности: знаменитой гангстерше 30-х годов мамаше Кейт Баркер, которая сколотила с собственными сыновьями банду и грабила банки на Среднем Западе. Роберт попал в этот фильм по протекции своей любовницы Шелли Винтерс, которой досталась роль "мамаши". Именно Винтерс назначила на роли сыновей своих знакомых, поэтому не удивительно, что Роберт тоже оказался в их числе - он должен был сыграть наркомана-психопата Ллойда. Для того, чтобы лучше соответствовать образу наркомана, Роберту пришлось - нет-нет, не подсесть на наркотики, - а здорово поголодать, после чего его лицо осунулось и обрело нездоровый цвет. Правда, и роль его оказалась самой короткой: Ллойд умирает от передоза одним из первых в банде.

Во время съемок одного из эпизодов произошел забавный инцидент. По сюжету герои Шелли и Роберта должны были убегать на машине от полицейских, при этом Шелли стреляет из автомата через заднее стекло, а Роберт ведет автомобиль. Два оператора примостились в кузове, прикрепленном к багажнику автомобиля. И вот съемка началась. Буквально с первых же мгновений машину стало кидать из стороны в сторону, будто за рулем сидел пьяный. С огромным трудом операторам удалось провести съемку, хотя они совершенно не были уверены в том, что эпизод получился. Они так и сказали Роберту: "Мы не знаем, что получилось, поскольку ты потерял контроль над машиной. Может быть, сделаем еще один дубль?" На что актер ответил: "Конечно, я потерял управление. Я ведь еще никогда не водил машину. У меня и прав-то нет". Можете себе представить, как вытянулись физиономии операторов. Естественно, ничего переснимать они не стали и в фильм вошел тот самый первый дубль.

Что касается отношений Роберта и Шелли во время съемок, то они были в самом зените. Причем Шелли в них выступала не только в роли любовницы, но и матери молодого актера. Например, узнав о том, что ее возлюбленный получает мизерные деньги за работу и буквально сидит на бобах, она потребовала давать ему деньги хотя бы на расходы, чтобы он не сидел полуголодным (просить об этом сам Роберт стеснялся, да и гордый был очень). Некоторые, глядя на их союз, называли Шелли "еврейской мамой Роберта", что было недалеко от истины.

После съемок в "Кровавой маме" Роберт вернулся на сцену, правда, уже не в Нью-Йорке - устроился в труппу бостонского театра "Тиэтр Компани оф Бостон". Проработав там какое-то время, он вернулся в Нью-Йорк, чтобы в декабре 1970 года сыграть там в постановке своей любовницы Шелли Винтерс под названием "Ночные сцены шумной пассажирки". Критики назвали его игру в ней "ошеломляющей". Однако похвалы на хлеб не намажешь, и в финансовом отношении Роберту в ту пору приходилось несладко.