– Спасибо вам, – сказал Роберт, – пойдемте, Диана.

Гости библиотеки покинули ее и отправились в аэропорт за билетами в Берн.

Рейс был только через день, поэтому искатели приключений были вынуждены остановиться в гостинице.

После заселения историки решили провести время под навесом на веранде уличного кафе за чашкой кофе.

Роберт смотрел на Диану, а она на него, и девушка понимала, что Джонсон хочет ей что-то сказать, но не решается, и ей было интересно подождать момента, когда он, наконец, произнесет что-нибудь.

В голове героя снова блуждали мысли о том, любит он Сандерс или нет. Его сердце не пылало страстью, как всегда, вернее теперь историк понимал, что это была не страсть, а животный инстинкт. А сейчас это были настоящие сердечные чувства к Диане, они были сравнимы с пламенем свечи: горели медленно и понемногу, но их могло хватить надолго, в отличие от горения страсти как спички.

– Роберт, я вижу, что в хотите мне что-сказать. Почему вы не говорите мне этого? – не выдержала и первой заговорила Сандерс.

Джонсон вздохнул, а затем произнес:

– Я много чего могу сказать вам, но не хочу.

– Почему? Вы боитесь того, что я пойму вас неправильно? – Диана положила свои маленькие нежные ладони на руки Роберта.

«Обычно ты целовал руки дам или даже целовался с ними в губы после этого жеста, – думал герой, – почему же я сейчас не хочу этого? Неужели можно не обращать внимания на внешность и ценить только душу?»

– Мне очень тяжело последнее время, – сказал историк.

– Что случилось? – взгляд Сандерс стал обеспокоенным, и герой увидел в ее глазах желание помочь.

«Но не могу же я говорить о чувствах к ней с ней же?» – думал Роберт.

– Что-то со здоровьем? – спросила девушка.

– Нет, не здоровье, это личное, – заявил Джонсон.

– Я вам мешаю? Я слишком много с вами в последнее время.

– Нет, вы мне не мешаете. Меня переполняют противоречивые чувства, и я не могу с ними справиться.

– А что является причиной ваших противоречивых чувств? – спросила Диана.

– Вы, Диана, вы, – выдавил из себя герой.

– Я тоже испытываю непростые чувства, и причиной их являетесь вы. Я, я не могу сказать, вы, наверное, сами все понимаете.

– А вы? – спросил Роберт.

– Я, кажется, понимаю вас. Я сама не могу поверить в это.

– И я.

«Как же это глупо, все эти тонкости романтики, – думал Джонсон, – но с другой стороны, она понимает меня без слов, и это прекрасно».

«Он смотрит на меня так же, как, наверное, и я на него. Это чудесно, – думала Сандерс, – но почему же он боится сказать? Или это я должна сказать первой? Почему боюсь я? Я боюсь, что он обманет меня, бросит и оставит рану в моем сердце. Но он совсем не похож на человека, способного на это. Он смотрит на меня как ребенок, как будто первый раз влюбился».

– Я должен сказать вам, Диана, я люблю вас, – сказал это Роберт, собрав все силы в кулак.

– Я тоже люблю вас. Но мне так тревожно, что я не знаю, что с этим делать, – заявила девушка.

– А вы думаете, мне не тревожно? Я тоже в растерянности, – произнес с глупой улыбкой герой.

– Дурачок, – сказала Сандерс и засмеялась.

Понимая, как глупо он сейчас выглядит, Джонсон тоже засмеялся, взявшись за руки с Дианой.