Тогда она на полном скаку развязала тесемку на шее и отшвырнула плащ в сторону преследователя.
Страх и азарт погони завладели всем ее существом, и она не сразу заметила Роберта, который стремительно мчался ей на помощь с криками:
– Возвращайся в кибитку! Быстро!
Гибкая спина Калифа промелькнула перед самыми копытами Сарацина, как только Арабелла потянула его за поводья, вынудив встать на дыбы. Она оказалась совсем рядом с незнакомым всадником, когда услышала хруст сухожилия – это Калиф мертвой хваткой вцепился в переднюю ногу коня. Всадник повалился на землю, а долину огласило оглушительное ржание раненого животного. Вскочив на ноги, незнакомец бросился к Калифу, надеясь отогнать его.
Цыган в мгновение ока спрыгнул с Одиссея и побежал к всаднику, но Калиф опередил его и вонзил острые зубы ему в горло. Мужчина стал захлебываться собственной кровью.
У Арабеллы перехватило дыхание, когда она увидела, как Роберт достал из-за пояса нож и склонился над незнакомцем. Одно неуловимое движение – и он снова выпрямился, потом круто обернулся к ней.
– Я же велел тебе возвращаться в кибитку!
Но она спешилась и подошла к Роберту, испытывая жуткий страх остаться в одиночестве. Она чувствовала, что лишь с ним рядом может быть в безопасности.
– Уходи скорее, он наверняка не один.
Она не шевельнулась, и через миг ее щеку обожгло болью: впервые в жизни ее ударили по лицу. Роберт с силой тряхнул ее за плечи, отчего она пошатнулась.
– Убирайся отсюда!
Он покосился на мужчину, который бился в судорогах в луже липкой крови, и оглянулся. Его взгляд был так страшен, что Арабелла сочла за благо не спорить, взяла под уздцы Сарацина и побежала к кибитке.
Немного погодя до нее донесся предсмертный хрип коня: Роберт перерезал горло несчастному животному, спасти которое уже было невозможно.
– О! – невольно воскликнула она.
Роберт подобрал оброненный ею плащ и направился следом за ней. В его медленной походке сквозила угроза. Арабелла поспешила скрыться в кибитке. Роберт стал впрягать Одиссея, затем привязал Сарацина на длинный повод, чтобы тот мог трусить за кибиткой следом.
Арабелла наблюдала за ним из-за занавески. Вдруг он подошел к двери, и она услышала, как лязгнул замок. Бросившись к двери, она стала колотить в нее кулаками.
– Выпусти меня!
Ее возмутило то, что он запер ее. Более того, ей казалось, что, обрекая ее на заточение, он преследует какую-то злодейскую цель.
– Я сворачиваю с дороги! – крикнул он ей. – Может быть, у нас еще есть шанс спастись. Держись крепче!
Кибитку тряхнуло, а когда она сорвалась с места, стало швырять из стороны в сторону. Они быстро спускались с холма. Арабелла с опозданием отреагировала на предостережение Роберта и теперь билась то об одну стену, то о другую, едва успевая выставить руку, чтобы смягчить удар. Когда кибитка так сильно накренилась, что, казалось, она вот-вот опрокинется, Арабеллу отшвырнуло на кровать.
– Черт бы его побрал! – сквозь стиснутые зубы злобно процедила она, ухватившись за деревянную спинку.
Она дрожала от страха, вспоминая, что случилось только что на дороге. А ну как этот человек действительно был не один? И в то же время ее трясло от негодования, потому что цыган осмелился поднять на нее руку. Вскоре они достигли подножия холма, и кибитка покатилась медленнее, подскакивая на крупных валунах; послышался плеск воды – видимо, они переезжали вброд ручей.
Арабелла с трудом поднялась на ноги и заковыляла к двери.
– Выпусти меня сию секунду! – снова потребовала она.
Роберт не ответил.
Через минуту она опустилась на колени перед дверью, затем повалилась на пол и заплакала от полного бессилия. |