— Ваше величество, — заизвинялся шериф, — Вы не так поняли. То есть… Я не то имел в виду. Мне ничего не жалко, но она тяжелая. Да, вся связка ключей слишком тяжелая, смотрите, вот какая тяжелая, — и он потряс в воздухе увесистым кольцом с множеством ключей.

Тут раздался первый, хотя и негромкий, хохот за всю эту невеселую ночь. Некоторые из солдат шерифа не смогли удержаться от смеха.

— Ну давай, бросай свой ключ! — продолжал король, раздраженный ненужной проволочкой.

Быстро подойдя под самый балкон резиденции, Реджинальд прицелился и бросил. Вообще-то длинный замысловатый железный ключ летел не иначе, как в лоб монарху. Но после того, как Робин умудрился за одну ночь проникнуть в одну из башен ноттингемского замка, быть осажденным в этой I же башне, пройти под землей в резиденцию и без предварительной записи попасть на прием к самому королю английскому, — ему ничего не стоило поймать ключ на лету.

— Ваше величество! Он не пойдет! — задрав голову, кричал Реджинальд. — Он обманет!

— А ты мало обманывал? — и глаза Иоанна сверкнули молниями справедливости. — Ты куда? — удивился король, заметив, что Робин намеревается покинуть собрание.

— Я на одно мгновение, — и Робин скрылся.

Еще раз обводя взором площадь со всем скопившимся на ней народом, король почувствовал, что скука опять начинает одолевать его. Но вдруг он оживился, вспомнив о младенце, которого они с Робином оставили на руках у очнувшейся матери. «Пойду-ка посмотрю, почему наш Бебе (такое имя почему-то пришло в голову королю) молчит как рыба. Ведь обычно маленькие дети кричат?».

Уходя с балкона, король властным взмахом руки приказал всем оставаться на своих местах.

Робин же, не теряя времени, приближался к левому крылу подвальных помещений, то и дело натыкаясь на убитых и тяжелораненых бойцов. Неожиданно один из лежавших подле лужи крови солдат, почти полностью прикрытый измятым и пыльным плащом, как-то очень уж знакомо застонал. Робин приподнял плащ, прикрывавший раненого, без труда признал давнего своего знакомого, крупного английского землевладельца и дельца Таумента.

— Вот черт. А ты что здесь делаешь? — удивился Робин, приостановившись.

Таумент застонал.

— Ты же не ранен, — засмеялся Робин.

Таумент действительно не был ранен.

— Проклятый Реджинальд. Я недооценил его, — последнее, что сорвалось с губ умирающего Таумента. За этими словами последовали предсмертные судороги. Рядом с Таументом лежал все тот же тяжелый бронзовый кубок. Вино было отравлено.

Спустившись в подвальное помещение, Робин без труда нашел дверь, за которой держали Раски. Это была довольно странная короткая встреча без лишних слов. Раски, весьма походивший на отца, был более чем сдержан, увидел Робина и сразу смекнул, что его зовут не на казнь. Робин велел датчанину следовать за собой, отдав ему свой меч и тем самым давая понять, что они не враги друг другу. Через какое-то время они уже были все в той же спальне короля Джона, который держал на руках младенца.

— Почему он не плачет? — возмущенно обратился король к Раски.

Молодой датчанин ничего не понял. Малыш все так же смотрел на окружающих своими широко распахнутыми глазами.

— Ваше величество, — поторопил его Робин, — разберемся сначала с войсками. Оставьте ребенка матери.

— Нет, — запротестовал Джон. — Это английский ребенок?

— Английский, — кивнул Робин.

— А где его отец?

— Ранен, Ваше величество.