Присяга на верность короне оказалась бесполезной. Роберте заявил, что не поверит в лояльность местных жителей до тех пор, пока они не сдадут ружья.

Сидя за столом рядом с Эрнестом, Родди вдыхала горький запах сгоревшего зерна, слушала одинокие выстрелы и смотрела на мужа, уставившегося невидящим взором в пространство.

— Пойду прогуляюсь. — Она внезапно поднялась, не в силах больше выносить тяжелое молчание, царившее в комнате. Кроме того, она хотела проведать Джеффри, который, как она и опасалась, оказался очень беспечным человеком и причинял ей одни беспокойства.

Каждое утро и вечер он беззаботно гулял по холмам, несмотря на все предостережения Родди. Она не могла убедить его быть осторожным и не жечь костры. Только дым от пожаров, которые постоянно устраивали солдаты, спасал Джеффри от обнаружения.

— Я с тобой, — встрепенулся Эрнест.

— Я хочу пойти погулять одна, — заявила Родди брату. — К ужину я вернусь.

— Родди, это небезопасно. — Эрнест взглянул на Фэлена, ища у него поддержки. — Вы же не позволите ей отправиться на прогулку одной?

Фэлен искоса посмотрел на жену. Его взгляд показался Родди странным.

— Если хотите, я пойду с вами, — предложил он.

Родди стало не по себе от этого неожиданного предложения. Она не хотела ничего скрывать от мужа, но вынуждена была делать это в силу обстоятельств. В последние дни он как будто не замечал ее, смотрел на нее невидящим взглядом. По ночам Фэлен сидел в холодной пустой комнате, ожидая, что кто-то еще принесет оружие, и наблюдая в окно, как горит его имение. Родди делала вид, что идет спать в конюшню, а сама бежала в лачугу, в которой скрывался Джеффри, чтобы отнести ему поесть. Муж ничего не знал о ее ночных прогулках, но теперь Родди приходилось действовать почти открыто…

Взяв свой плащ из зеленого сукна, Родди с наигранно беспечным видом набросила его на плечи.

— В этом нет никакой необходимости, — сказала она. — Мне действительно хочется побыть одной.

Фэлен встал. Родди потупила взор, чувствуя себя виноватой перед мужем. Он нежно погладил ее по щеке, но она так и не отважилась поднять на него глаза. К ее горлу подкатил комок, Родди стало трудно дышать. Ей хотелось броситься ему на шею и разрыдаться в его крепких объятиях. Родди было до слез жаль имения Фэлена, разграбленного солдатами. Они надругались над мечтами ее мужа, которые постепенно стали и мечтами самой Родди. Ей хотелось признаться Фэлену в том, что она прячет Джеффри. Она прекрасно осознавала, что не способна без посторонней помощи переправить его в Англию. Но больше всего на свете ей хотелось оказаться сейчас наедине с мужем в конюшне, лечь с ним на расстеленное на мягкой соломе одеяло и, забыв обо всех бедах, заняться любовью.

— Я хотел бы пойти вместе с вами, — мягко сказал он.

— А мне этого не хочется, — быстро сказала она.

Родди понимала, что делает опрометчивый шаг, но у нее не было другого выхода. Ее слова наверняка ранили Фэлена, однако ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Ну хорошо. В таком случае идите одна.

— Нет! — воскликнул Эрнест и, с грохотом отодвинув стул, вскочил из-за стола. — Я запрещаю Родди выходить из дома без сопровождающих!

Маска невозмутимости спала с лица Фэлена. Он с яростью взглянул на Эрнеста и, размахнувшись, ударил его в лицо. Эрнест упал на стул. Родди ощутила силу удара так явственно, как будто он был нанесен ей. У нее потемнело в глазах. Как в тумане она увидела перекошенное лицо Фэлена.

— Не вмешивайтесь не в свое дело! — взревел он, приподняв Эрнеста со стула. — Или вы думаете, что я не в состоянии защитить то, что принадлежит мне? Вы считаете, что можете сделать это лучше, чем я? — Фэлен отпустил Эрнеста, и тот снова шлепнулся на стул.