В небольшом кругу людей Родди чувствовала себя вполне уверенно. Она научилась сосредоточиваться на одном человеке, своем собеседнике. Мысли и чувства всех остальных она при этом воспринимала как неясный гул голосов. Правда, всплески эмоций все же доходили до нее. Так, миссис Гаскелл было очень неприятно, когда плохо отозвались о преферансе, ее любимой карточной игре. А леди Элизабет была недовольна тем, что еще не подали чай. Однако все это не мешало Родди сконцентрировать свое внимание на жене Джеффри.

Родди узнала о том, что Мэри ждет ребенка, который должен появиться на свет будущей весной, прежде чем она заговорила о своей беременности. Родди поняла также, что Джеффри чем-то огорчил Мэри и она сильно беспокоится о нем. Но причина этого беспокойства так и осталась неведома Родди, поскольку все мысли Мэри были заняты беременностью и предстоящими родами. По всей видимости, тревога Мэри была связана с политической деятельностью ее мужа. В этом не было ничего удивительного, так как Джеффри всегда страстно увлекался политикой.

В конце концов Родди стало скучно ворковать с Мэри о ее счастливом браке, и она позволила себе маленький розыгрыш. Родди заявила, что Аллан является ее любимым мужским именем, и притворилась, что удивлена и обрадована тем, что ее вкусы совпали со вкусами Мэри.

— А вот девочку я назвала бы Кэтрин, — сказала Родди, посмеиваясь про себя над наивностью своей собеседницы, которую видела насквозь. — Не правда ли, милое имя?

Мэри пришла в восторг от ее слов и сообщила, что выбрала именно это имя для дочери.

«Глупая курица, — раздраженно подумала Родди. — Милая, но совсем пустоголовая. О, Джеффри, почему жизнь так несправедлива?»

Настроение в гостиной внезапно изменилось, и Родди, • сидевшая спиной к входной двери, сразу же почувствовала это. Гости перестали шутить и говорить друг другу любезности. Охваченные любопытством, они замолчали, чего-то напряженно ожидая. Мэри поморщилась, выражая свое недовольство тем, что сейчас должно было произойти. Не вытерпев, Родди обернулась.

Кроме Родди и ее матери, никто из присутствующих не знал, что в доме Кэшела гостит его старинный приятель. Несколько секунд все, замерев в восторге, любовались возникшей на пороге стройной фигурой атлетически сложенного человека.

— Входите, Ивераг! — воскликнул хозяин дома.

Имя нового гостя мгновенно повергло всех в шок. Родди сердито нахмурилась, ей не понравилась реакция окружающих на появление графа. Она машинально взяла Мэри за руку, ища у нее поддержки, но та отдернула свою руку, и ее лицо залилось краской стыда. Родди поняла, что Мэри испытывает отвращение к другу своего супруга.

В среде аристократов граф Дьявол был настоящим изгоем. Некоторые гости поспешно встали со своих мест, чтобы откланяться. По всей видимости, они считали, что даже знакомство с Иверагом нанесет их репутации непоправимый урон. Однако граф вел себя удивительно спокойно, как будто не замечая враждебного настроя окружающих. Он учтиво ответил на приветствие матери Родди.

И все же Родди была уверена, что Ивераг видит, какую реакцию вызвало его появление. Было бы трудно не обратить внимания на то, что половина гостей вдруг собралась уезжать. Они медлили только потому, что баронесса и миссис Деламор неожиданно вежливо представились одиозному графу. Леди Элизабет сделала это, потому что не сразу сообразила, что лорд Ивераг и есть тот самый граф Дьявол, о котором в обществе ходят ужасные слухи. Однако мать Родди вполне сознательно вежливо заговорила с гостем лорда Кэшела. Она довольно громко, так, чтобы слышали остальные, напомнила Иверагу о приглашении на званый ужин. После этого гости несколько успокоились и снова заняли свои места, решив пока не уезжать и посмотреть, что будет дальше.