На бледном лице леди Ивераг лихорадочно горели глаза. Точно в таком же возбужденном состоянии она пела сегодня днем под аккомпанемент арфы, на которой играл ее сын. Под конец она даже обняла его за плечи, чего прежде никогда не делала. Фэлен покраснел от удовольствия, хотя знал, что мать ненавидит этот инструмент и его занятия музыкой, потому что ему давали уроки по настоянию отца. Все, что исходило от лорда Иверага, графиня принимала в штыки. На этот раз Фэлен был горд собой, решив, что одобрение матери вызвано его прекрасным исполнением. И чтобы порадовать ее еще больше, он с особым рвением принялся учить катехизис, который она принесла ему.

«Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, — зубрил Фэлен. — Отрекитесь от римско-католической веры, ибо она — путь проклятия».

Ему было легко заучить эти строки. Они были похожи на те, которые произносил отец ОКуален. Мальчик не раз слышал слово «проклятие», а слова «Отец, Сын и Святой Дух» звучали почти так же, как благоговейное «Святая дева Мария, Матерь Божия». Правда, Фэлен не знал, что такое «отрекаться».

И вот теперь графиня хотела, чтобы ее сын прочитал наизусть то, что выучил сегодня днем. Взглянув на мать, Фэлен увидел, что она сильно нервничает. На ее дрожащих губах играла улыбка.

Судорожно вздохнув, Фэлен начал цитировать катехизис. Несколько раз он запинался, а, заметив, как лицо отца побагровело от гнева, вообще замолчал на полуслове. В кабинете воцарилась мертвая тишина.

— Ты понимаешь, что ты только что сказал? — наконец прохрипел отец. Он был вне себя от бешенства. — Отвечай!

Фэлен растерянно заморгал. Он стоял, закусив губу, и не знал, что сказать. На помощь мальчику пришла мать. Встав у него за спиной, она положила руки ему на плечи. Фэлен слышал, как шуршат ее шелковые юбки.

— Он достаточно взрослый для того, чтобы самостоятельно принимать решения, — заявила она. — Позволь ему самому сделать выбор.

Но отец, не обращая внимания на слова графини, снова обратился к сыну:

— Только не говори, что ничего не понимаешь, мой мальчик. И помни, если ты закончишь начатую фразу, ты мне больше не сын.

Фэлен зажмурился от страха. Мальчика напугали не столько слова отца, сколько тон его голоса. Стоя между родителями, он не знал, чью сторону принять. Пальцы матери больно впились в его плечи.

— Это несправедливо, Френсис, — промолвила она.

— Несправедливо?!

Отец в ярости бросился к ним, и Фэлен спрятался за юбку матери.

— Только тронь нас! — прошипела леди Ивераг.

— Несправедливо! — издевательским тоном повторил отец. — И это говоришь ты, женщина, которая научила сына этой мерзости!

— Я желаю добра своему сыну!

— В первую очередь ты преследуешь собственную выгоду, Кристина. Я это отлично понимаю. Ты жаждешь развлечений — балов, светских раутов, выездов в театр.

— Да, мне не хватает всего этого! — воскликнула графиня. — Я многого лишена здесь, в этой огромной, наполненной призраками тюрьме! Я вышла за тебя замуж по любви, Френсис, против воли своей семьи. Мы сочетались браком в англиканской церкви, и я никогда не думала, что ты снова станешь католиком и заставишь меня прозябать в Богом забытом месте, где мне постоянно снятся кошмары… — Леди Ивераг заплакала и продолжала дрожащим голосом: — Эти странные слуги, похожие на привидения, ночные богослужения, музыка, свечи… Ужасные звуки арфы…

— Все это плод твоего воображения, — резко сказал лорд Ивераг. — У тебя расшатаны нервы.

— О, Френсис, не оставляй меня больше одну по ночам! Я боюсь темноты… Мне страшно…

Выражение лица лорда Иверага смягчилось, и он грустно посмотрел на жену.