Я повернулся и ушёл, пока она не испортила мне веселье:

— Спускайся, когда будешь готова. Я не хочу держать его в ожидании.

— Постой! Нет… — закричала она вслед. Она могла бы меня остановить, если бы схватила за руку, но мне кажется, что она боялась грязи. Я сбежал от неё, и двинулся вниз по лестнице, шагая через две ступени за раз. Двери в главный зал я достиг, будучи на несколько футов впереди неё.

— Как я выгляжу? — спросил я, приглаживая свои волосы небольшим количеством грязи с моей рубашки.

— Ужасно, глупец ты этакий, — ответила она, окидывая меня своим самым серьёзным гневным взглядом.

— Идеально, — сказал я, и открыл дверь.

Лорда Арундэла я нашёл сидящим за высоким столом вместе с Дорианом и моей матерью. Я и не знал, что она была в замке, иначе я бы пересмотрел свой поспешный план. Те мне менее, сделать ничего уже было нельзя. Я подошёл поприветствовать его.

— Лорд Арундэл! Так хорошо видеть вас столь скоро, — снова протянул я ему руку, но он и не шелохнулся, чтобы взять её. Бросив взгляд по сторонам, я увидел, что у моей матери отвисла челюсть от моего вида — я заволновался, что её может хватить удар.

Дворянин обратился сперва к Дориану, игнорируя моё присутствие:

— Сэр Дориан, кто этот человек?! Он уже вторично пристаёт ко мне.

Губы Дориана приняли форму большой буквы «О», пока его разум бился над сложившейся ситуацией. Наконец он вернул себе дар речи:

— Барон, позвольте мне представить Мордэкая Иллэниэла, Графа ди'Камерона. Мордэкай, это — Шэлдон Арундэл, твой ближайший сосед, — произнёс Дориан с таким видом, будто каждое слово стоило ему года жизни.

Теперь пришёл черёд барона быть шокированным — его рот открылся и закрылся несколько рез, прежде чем он наконец заговорил:

— Лорд Камерон, похоже, что вы поставили меня в глупое положение.

Я не мог сказать, был ли он расстроен — по виду он всё ещё был в шоке.

— Вздор, — заверил я его, смеясь. — Вы по большей части поставили себя в него сами, я лишь немного повеселился, поскольку вы выглядели сбитым с толку. Садитесь, выпейте вина, — указал я на стул, и сел сам.

Моя мать едва сдерживалась:

— Мордэкай, почему ты покрыт грязью? — говорила она спокойным тоном, но я был уверен, что она была довольно обеспокоена. Мама определённо не воспитывала меня так, чтобы я приветствовал лордов, имея вид свиньи в луже. Видения розг невольно всплыли у меня в сознании. Полагаю, никто никогда не избавляется от закоренелых детских страхов.

— Прости, Матушка, я спешил догнать Лорда Арундэла после нашей хаотичной первой встречи, и поскользнулся в грязи у конюшен, — заявил я. Выражение её лица сказало мне всё, что мне нужно было знать о том, каково было её мнение относительно правдивости моих слов. Я одарил её особо широкой улыбкой, чтобы она расслабилась, и вернул своё внимание к барону: — Я ценю то, что вы прибыли так быстро, учитывая тот факт, что у нас прежде не было возможности познакомиться.

Добрый барон, похоже, стал возвращать себе самообладание, хотя его взгляд постоянно отклонялся к грязи у меня в волосах.

— Ну, да, я думал произвести хорошее впечатление, поскольку мы стали соседями лишь недавно. Могу я спросить, почему вы были одеты как крепостной?

Я ощутил, как меня злит этот термин. До недавнего времени меня вполне могли назвать таковым, по крайней мере — недостаточно осведомлённые люди могли.

— Я здесь крепостных не держу, милорд; все граждане Уошбрука — фригольдеры.

— Пусть будут фригольдеры — мне всё равно, как вы называете своих крестьян, — сказал он, небрежно отпив вина.