Пенни не сдавалась. У неё на щеке был большой красный отпечаток ладони, но она отказывалась выходить из игры. Рыча, она снова ударила дюжего воина. Легко переступив ногами, но позволил её кулаку проплыть мимо, и снова дал ей пощёчину.

— Хорошо! У тебя есть дух — я боялся, что ты будешь робкой ромашкой, — поддел он её.

Они ещё несколько раз обменялись ударами. Ну, это, может быть, слишком горделивое описание ситуации. Она наносила удары, а он давал ей пощёчины… раз за разом. Каждый раз, приближаясь к нему, она снова получала ладонью по лицу. У неё были красные отметины уже на обеих щеках, и несмотря на моё расплывающееся зрение, мне показалось, что у неё ещё и губа разбита. Но она следила за ним внимательно. Когда она напала вновь, это был обманный удар — она притворилась, что целилась ему в живот. Он привёл ноги в движение, но она резко наступила ему на ногу, и ударила кулаком вверх, прямо ему в лицо.

Он почти не сдвинулся от удара. Сайхан остановился, и спокойно посмотрел на неё:

— Великолепно, ты уже учишься.

Из горла Пенни полился нечленораздельный вой. Я не мог не отдать ей должное: у девушки был великолепный боевой клич. Не сдвинувшись с места, она ударила его ещё раз, но Сайхан спокойно поднял свою стопу, оторвав и её собственную стопу от земли. Лёгкий толчок — и она упала спиной назад, приземлившись на пятую точку.

— Урок окончен, девочка. Мы продолжим этим вечером, когда ты вернёшь себе рассудок, — произнёс Сайхан, отвернулся, и пошёл проверить Уолласа, который начал подниматься: — Прости за это, ты в порядке? — спросил он у немолодого мужчины, протянув руку.

Прежде чем Уоллас смог ответить, со стороны ворот донёсся голос:

— О боже! Я что-то прерываю? Опять? — спросила Роуз Хайтауэр, стоявшая в открытой арке. Я попытался объяснить, поскольку я был к ней ближе всех: «Нет повода волноваться, Роуз, нас просто избивают до потери сознания», — попытался сказать я, но мой голос, похоже, не работал как надо. Из моего рта полилась лишь какая-то мешанина и бессвязные звуки.

Пенни заговорила, явно смущённая:

— Ух, привет, Роуз. Мы… э-э… — приостановилась она, не зная, что сказать.

— Мы просто проводили урок рукопашного боя, одновременно сглаживая некоторые личные сложности, — ответил вместо неё Сайхан. Он пытался разбудить Марка, и сказал: — Я думаю, я, возможно, слишком сильно его ударил. У кого-нибудь есть вода?

Слишком сильно ударил? Он вырубил его, а потом попытался использовать меня в качестве тарана. У этого воина был талант к преуменьшению.

— Эш еве зажишу нээву, вэ, увлуо, - чётко сказал я. Не буду утруждать себя переводом, но вы можете быть уверены, что это было адресованное Сайхану строгое предупреждение.

— Когда остынешь, ты изменишь своё мнение, — сказал Сайхан, посмотрев на меня. Судя по всему, он свободно понимал «бессвязно-яростный» язык. Либо это, либо он просто знал, что любые мои слова наверняка были угрозой.

— Что здесь происходит? — донёсся знакомый голос. Во дворе стоял Джеймс Ланкастер. Я не заметил его приближение, но мои способности к наблюдению были в тот момент не в лучшем состоянии. Потребовались несколько минут объяснений, чтобы его удовлетворить. Ведро воды заставило очнуться Марка, так что он смог ответить на несколько вопросов. В конце концов герцог получил достаточно информации, чтобы понять, что произошло:

— Так ты посадил моего сына в лужу… — бросил он твёрдый взгляд на Сайхана.

Со своей стороны, ветеран-инструктор не выглядел смущённым ни на йоту:

— Да, ваша светлость.

— Неделю назад я мог бы приказать тебя высечь за такое оскорбление, — сказал Джеймс, шагнув вперёд, и протянув руку.