На закате третьего января я сдалась. Решила, что и вправду достаточно знаю этого мужчину, что действительно сохну без его длительного присутствия в моём пространстве, что действительно хочу готовить ему ужины и принимать от него завтраки в постель… В общем, я признала себя недееспособной. Я в буквальном смысле не могла противостоять напору, который Байрон, до сих пор более менее справлявшийся с моим отказом на сожительство с ним, вдруг обрушил на меня безудержной лавиной в те праздничные дни.

Утром четвертого января Байрон довёз меня до студенческого городка. Он хотел помочь мне собрать вещи, но я отказалась, в результате чего мы договорились встретиться в обед – он должен был подняться в мою комнату, чтобы помочь мне перенести три чемодана моих вещей в свою машину. В то утро он никак не хотел отпускать меня. Помню, как мы не могли прекратить целоваться, а за окном шёл снег, который посыпал Бостон всю неделю.

– Только не передумай, – наконец оторвавшись от моих губ, улыбнулся он, уже смирившись с тем, что я всё же хочу выйти из машины.

– Не передумаю, – улыбнулась в ответ я.

– То есть ты точно решила начать жить со мной под одной крышей?

– Точно, Байрон, точно. Я ведь уже сказала…

В тот момент я искренне не понимала, почему он так настойчиво и так часто требует от меня подтверждения принятого мной решения. Помедлив несколько секунд, он вдруг произнёс:

– Смотри, ты сама сказала, что хочешь и готова жить со мной.

– Да, я именно так и сказала.

– Учти: я единоличник в подобных вопросах. Не пожалей о своём согласии.

– Не пожалею, – самоуверенно ухмыльнулась я, после чего, окрылённая возвышенными чувствами, наконец выпорхнула из тёплой машины прямиком в холодный сугроб.

Я пожалела. Я очень очень очень… Очень сильно пожалела. Не прошло и двух суток.

* * *

Байрон пообещал заехать за мной ровно в два часа дня. Выделенного мне времени на сборы было более чем достаточно – я никогда не была барахольщицей и личных вещей у меня было всего три чемодана, без учёта одной коробки с художественными книгами, которые накопились у меня за четыре года моего обучения – не так уж и много.

Я успела аккуратно упаковать всё своё добро за какие то пару часов, после чего начала прилежно дожидаться прихода Байрона. Но в назначенное время он вдруг не пришёл. Прежде он всегда был пунктуален, поэтому я сначала решила, будто у меня шалят часы, но время оказалось правильным, и тогда я решила, что его задерживает какое то срочное дело по работе. Спустя два часа задержки я наконец обнаружила пропажу своего телефона – скорее всего, я забыла свой телефон у него в квартире. Одолжив допотопный телефон у девушек из соседней комнаты в обмен на кое какую косметику, я, боясь отвлекать своего вечно занятого делами вселенских масштабов мужчину – наверняка он в очередной раз находится на каком нибудь неведомом мне и обязательно важном совещании! – написала ему первое сообщение и, пока ожидала его ответа, отвлеклась на подругу, живущую в комнате напротив. Соседка явилась ко мне в расстроенных чувствах из за ссоры со своим бывшим бойфрендом, с которым им суждено было сойтись в тот же вечер. Выслушивание душевных излияний подруги меня сильно заняло, а когда она ушла и я наконец вспомнила о своей личной жизни, за окном уже сгустились сумерки и наступил глубокий вечер. Поняв, что час уже поздний, я поспешно бросилась к телефону, будучи уверенной в том, что я пропустила ответ Байрона – вдруг его не пропустил в кампус охранник? а я здесь совершенно безответственно заболталась! – но никакого ответа не было: ни сообщения, ни пропущенного входящего вызова – ничего. Я сразу же принялась звонить ему, но он не брал трубку, хотя его телефон явно находился в зоне действия сети.