– Сделай это, иначе пожалеешь, – он грязно выругался и резко зашагал прочь.

Женщина какое-то время продолжала стоять неподвижно, потом повернулась и пошла в противоположном от Ромащева направлении. Ее путь лежал мимо того места, где стоял участковый. «Надо что-то придумать, иначе она поймет, что я подслушивал, – подумал Бибиков. – Она не должна догадаться, что кто-то знает о встрече». Двигаясь спиной, чтобы оставаться в тени дерева, Леонид добрался до дорожки. Там он развернулся и зашагал в том же направлении, что и женщина. Он дошел до первого ответвления дорожки, свернул и продолжал двигаться, пока не приблизился к скамейке. Скамейка пустовала, и участковый опустился на нее. Женщина прошла мимо, даже не взглянув в его сторону. Она что-то сердито бормотала себе под нос, и вид у нее при этом был не просто озабоченный, а какой-то потерянный.

Бибиков выждал некоторое время, потом поднялся со скамейки и бодрым шагом двинулся по аллее. Спустя пять минут он нагнал женщину, пристроился чуть поодаль и последовал за ней. Каково же было его удивление, когда женщина не только свернула в переулок, в который направлялся и он, но и вошла в книжный магазин, в котором работала Татьяна Рогачева. От неожиданности Леонид остановился на углу и в растерянности смотрел на двери магазина. Он не знал, что лучше предпринять: дождаться капитана – и пусть он решает, как поступить, или войти в магазин и выяснить, что за женщина встречалась с Ромащевым и почему он ей угрожал. «Ну, где же ты, капитан? Пора бы уже появиться, – глядя на стрелки часов, мысленно поторапливал Бибиков. – Если женщина уйдет, нам никогда не узнать, кто она и почему встречалась с Ромащевым».

Капитан Лобанов не подозревал о терзаниях участкового, потому что самому терзаний хватало. Как и планировал, в семь тридцать он выехал в участковый отдел Коминтерновского района, чтобы встретиться с участковым уполномоченным, который курировал территорию бульвара Победы. Приехав в отдел, Лобанов быстро выяснил имя и адрес участкового, а также где обычно он бывает в восемь часов утра. Звали участкового Зиновий Акишкин, проживал он на бульваре Победы в соседнем с Ромащевым доме.

От здания участка Лобанов прошел три квартала, свернул во дворы и оказался перед домом номер сорок четыре. Дом представлял собой добротную «сталинку». Высота четыре этажа, включая цокольный, четыре подъезда, один из которых угловой. Прикинув, в каком подъезде должна располагаться квартира номер тринадцать, Лобанов вошел во второй подъезд. Здесь нумерация квартир начиналась с цокольного этажа. Для того чтобы попасть в квартиры, нужно было не подняться, а спуститься на один пролет, что Лобанов и сделал. Каково же было его удивление, когда вместо двери в квартиру номер тринадцать, которая по всем подсчетам должна была находиться первой слева на лестничной площадке, он обнаружил тщательно заштукатуренный проем. Далее располагались двери под номером четырнадцать и пятнадцать, а квартиры с номером тринадцать не существовало!

Поразмыслив с полминуты, Лобанов позвонил в дверной звонок соседей участкового Акишкина. Дверь никто не открыл, чему Лобанов не удивился: в будний день в квартирах мало кого застанешь, школьники и студенты на учебе, взрослые на работе, а малых детей отвозят в детские сады, так что с восьми до семнадцати можно не надеяться на то, чтобы застать кого-то дома. И все же он попытал счастья в другой квартире. Вдавив кнопку звонка, он долго слушал, как тот заливается веселой трелью. Лобанов звонил и звонил, пока в квартире, расположенной над пятнадцатой квартирой, не открылась дверь. На лестничную площадку вышел седоватый мужчина, перегнулся через перила и громко крикнул:

– Прекратите ломать домовое имущество! Хотите, чтобы вас милиция забрала?

– Был бы не против, – Лобанов переместился на нижнюю ступеньку лестничного пролета, чтобы видеть говорящего.