Хупер удивленно смотрел на Роджера, Перси ухмылялся с довольным видом. Он и раньше видел, как суперинтендант «загоняет в угол» непокладистых свидетелей.

— Леди Фолей, если вы не ответите сейчас на все вопросы, мы будем вынуждены отвезти вас в Арнткотт и учинить вам там допрос по всей строгости закона.

Она открыла глаза, на этот раз они смотрели с мукой и болью на Роджера.

— Я заметила кровавые пятна на обивке машины, — ответила она чуть слышно, — и хотела их уничтожить. Я прекрасно понимала, что если вы их обнаружите, то будете знать наверняка, что Сида Картрайта убили в нашем «Остине».

— Вам известно, что свидетели показали — вы находились этим утром в машине, не так ли?

— Да.

— Это правда?

— Нет, я не пользовалась машиной.

— А кто же тогда?

Она не ответила.

Роджер вкрадчиво заговорил:

— Неужели вы считаете, что такое промедление может принести какую-то пользу? В машине имелось пятно свежей крови, некоторые свидетели видели, как кто-то ехал в «Остине», кто-то, следы пальцев которого вы тоже хотели уничтожить. Возможно, были еще и другие улики. Так кто же вел эту машину после того, как был убит мальчик-конюх? И кто ее вел, пока его убивали?

Она вздрогнула, услышав последнюю фразу, может быть впервые оценив трагизм содеянного.

— Кто это был? — рявкнул Роджер.

Она ответила со вздохом:

— Полковник Мэдден. Мой брат.

И на минуту снова закрыла глаза, после чего как будто взяла себя в руки.

Всю свою жизнь она была всего лишь маленькой женщиной, но она умела держаться с необычайной грацией и достоинством, горделиво держа голову, так что казалась и выше ростом, и представительнее.

— Я сказала вам это только потому, что в скором времени вы все равно бы сами все узнали. Это очевидно…

Роджер молча смотрел на нее, и она продолжала:

— Мой сын пытался уничтожить машину и вместе с ней все вещественные доказательства, но вы ему помешали. Он мне сказал, каковы его намерения, и тогда я — я закончила работу за него. Если это преступление, значит, я совершила его.

Хупер больше не мог сдерживаться:

— Ну, теперь Мэдден не сумеет отвертеться! — воскликнул он. — Давайте пойдем и поговорим с ним!

В большой нарядной комнате, единственном помещении, сохранившем атмосферу старого Фолей-Холла, каким он был лет двадцать назад, полковник Мэдден стоял спиной к камину. Огонь наполовину был заслонен его массивной фигурой. Двумя руками он держал стакан с бренди. Глаза у него были испещрены прожилками, лицо было красным и обветренным, а синевато-бордовый нос выдавал алкоголика.

Набычившись, он посмотрел на Роджера и его спутников.

Лайонел Фолей сидел на кушетке, одна нога у него была высоко поднята, колено, с наложенной на него повязкой, некрасиво выделялось под тканью брюк.

Кэтлин Рассел пристроилась на пуфике, так легко и «случайно», как случайным и мимолетным было ее пребывание в доме сестры. Свет камина отражался на ее золотистых волосах, превращая ее в удивительную несравненную красавицу. Он отражался так же и в ее глазах. Внешне она выглядела необычайно спокойной.

Фолей насмешливо заявил:

— Ни ночью, ни днем мы покоя не знаем. Скажите мне, вы, фараоны, когда-либо спите?

— На работе — никогда, — деловито ответил Роджер, не замечая ни его тона, ни «фараонов». — Полковник Мэдден, не будете ли вы столь любезны ответить на несколько моих вопросов?

— Зависит от самих вопросов, — прокаркал полковник.

— Все они касаются расследуемых нами убийств, — ответил Роджер с нарочитой формальностью.