— Не все. Но многое… Скажем так.

— Вы подбираете слова. Когда говорите… Значит, не хотите лгать. Почему?

Владимир Ильич, не торопясь, улыбнулся, и по-доброму взглянул на Машу.

Иван, как посторонний наблюдатель, и как самый отъявленный болельщик, в душе захлопал в ладоши: она его достала!.. Он даже не знает, что ответить! Она его круто достала!

— Послушайте, — сказала Маша сухо и как-то просто, так просто, что Иван оставил свои рукоплескания, потому что начиналось что-то превосходящее лучший футбольный матч, что-то выше классом, — вы, должно быть, серьезный человек. Раз затеяли собственную игру… Серьезный и одинокий, я правильно говорю?

Владимир Ильич продолжал улыбаться Маше самой обворожительной из своих улыбок, и никак не мог остановиться.

— Должно быть, вам не хватает какого-то количества денег… Если вы уж взялись подбирать слова, подберите и сейчас. Я — права?

Иван заерзал на своем стуле: Вот это Мегера, не приведи господи встретиться с такой на узкой дорожке.

Но следователь продолжал улыбаться и ничего не отвечал.

— Никто и никогда не заплатит вам больше, чем могу заплатить вам я, — сказала Маша. — Вы это знаете… Я хочу предложить вам работу. Сколько вам нужно: один миллион, или два, или десять? Вы можете назвать свою цену.

Она с ума сошла, десять миллионов. Да посидеть с пару часов на телефоне, — ну, сто долларов, или там — двести…

— Михаил Павлович Гордеев — пропал… Вчера утром вышел из дома и до сих пор не вернулся. Мы — волнуемся… Я заплачу вам, сколько вы скажете, если вы разыщете его. Вернете его нам… Кроме этого, нам нужны документы, — мы должны выехать из страны. В Англию или во Францию… В течение трех месяцев после нашего отъезда, — вы получите свой гонорар.

Насчет документов и заграницы, — она хорошо придумала… Молодец… Но десять лимонов…

— Это чревато, — сказал, продолжая улыбаться, подполковник.

— Вы уже обманули дядю…

Следователь явно тянул время, улыбка не сходила с его добродушного лица.

— Скажем, пятьдесят миллионов, — наконец, сказал он.

Иван чуть не упал со стула, ничего такого он вообще не ожидал. Ничего себе, загнул, сквалыга. Там, в их Федеральной Службе, ни у кого нет совести. Такое залепить…

— Я согласна, — ровно сказала Маша.

— Да за такие бабки… — не выдержал Иван, — Машка, ты в своем уме?..

— Вы не правы, молодой человек, — сказал негромко следователь. — У меня будут проблемы… Возможно, придется увольняться с работы.

— Но такие бабки… — растерянно повторил Иван.

— Теперь, когда мы договорились, — ровно продолжала Маша, — скажите мне. Ведь вам Михаил почему-то нужен был, не меньше, чем я… Я все правильно поняла?

— Да, — невозмутимо сказал следователь. — Он мне нужен…

— Не смогли бы вы об этом поподробнее…

— Вряд ли. Мне нужно с ним переговорить. Но к вам, поверьте, это отношения не имеет. Это вообще ни к чему отношения не имеет. Так, частный разговор двух мужчин… Быть может, он сам вам о нем расскажет, если вы его попросите.

— Хорошо, — сказала Маша. — Что нам теперь делать?

— Прежде всего, поставить чайник. С этого, кажется, начинается гостеприимство?.. Расскажите мне обо всем, с самого начала…

— И еще… — сказала Маша, разглядывая его, как картинку на стене.