Бобби надеялся, что она не исполнит своей угрозы, потому что через неделю ему исполнялось восемнадцать, и он решил, что, как только наступит этот день, он уйдет из дома сестры.

Вот уже два года Бобби работал в мужском туалете в дискотеке „Цепная пила“ и многому научился за это время. Все годы его пребывания в Нашвилле мистер Леон Рю держал его взаперти и строго присматривал за ним, но совершенно ничему не научил.

— Да ты просто тупой, парень, — частенько укорял его Эрнест Кристал и поначалу был прав. Сладкоголосый Малыш Бобби действительно был тупым.

Работа в „Цепной пиле“ дала ему возможность увидеть реальную жизнь, и уже вскоре Бобби стал соображать довольно быстро. Работа научила его этому. Ведь по опасности работу в мужском туалете дискотеки „Цепная пила“ можно было сравнить с прогулкой по минному полю в свинцовых ботинках. Мужчины очень редко заходили туда, чтобы просто справить нужду, туалет они посещали совсем с другими целями, главной из которых было купить наркотики. Бобби столкнулся с этим в первое же дежурство, когда попытался помешать продавцам наркотинов, что едва не стоило ему работы.

— Послушай, малыш, — объяснил ему управляющий Николс Клайн, — твое дело чистить писсуары, убирать дерьмо, останавливать любые драки и держать рот на замке. Не вмешивайся в дела посетителей, и все будет в порядке. Усек?

Да, Бобби все понял, особенно когда услышал историю его предшественника, которому разъяренный торговец наркотиками располосовал лицо, обвинив парня в том, что тот отбивает у него клиентов, сам подторговывая наркотиками.

— Держись подальше от всех и останешься жив, — предупредил Бобби белокожий официант по имени Рокет Фабрицци. — Сейчас они стали брать сюда на работу молодежь, потому что уж больно жуткое здесь место. Одного из твоих предшественников так просто сердечный удар хватил, он тут же и помер в туалете. Да, и береги свою толстую задницу, опасайся, чтобы тебя не застали со спущенными штанами.

В последнее Бобби не поверил, но уже через несколько недель ему пришлось отбиваться от обезумевшего старого гомика, мурлыкавшего от вожделения:

— Я просто о-бо-жа-ю таких пухленьких, а особенно черных. Я заплачу тебе триста долларов, и мы чудесно проведем время!

И Бобби понял. Мужчины заходили к нему в туалет, чтобы:

Купить.

Продать.

Найти партнера.

Поговорить о сексе.

Принять таблетки.

Понюхать кокаин.

Заняться любовью.

Покурить „травки“.

Поблевать.

Заняться онанизмом.

По крайней мере раз за вечер Бобби приходилось вытаскивать из туалета пьяных, но настырных женщин, которые проскакивали в кабинки мужского туалета и там обслуживали всех подряд.

Скучной эту работу нельзя было назвать.

А вот отвратительной — пожалуй.

Однако Бобби определенно почерпнул из этой работы науку выживания. Чтобы получить эту работу, он был вынужден солгать, добавив себе лишних три года, и только благодаря этому его оставили здесь, потому что работа в „Цепной пиле“ явно была непроста.

„Цепная пила“ была первой по-настоящему крупной дискотекой. Просторное двухэтажное здание, освещаемое лампами пульсирующего света, оглушительная музыка, иногда выступали артисты, но в основном крутили записи. Симпатичные бармены в расклешенных черных брюках и приталенных белых рубашках и такие же симпатичные официантки в кожаных мини-платьях.

Хмурые жители Нью-Йорка называли „Цепную пилу“ „веселеньким местечком“. Ее посещали богатые, знаменитые и темные личности, никогда не требовавшие счета, да и вообще, чтобы пройти сквозь строго охраняемые двери „Цепной пилы“, надо было быть или слишком красивой, или слишком эксцентричным.