Нет. Он не мог сделать этого. Не мог так поступить с Шарлин.

— Она… гм… поздно вернется из театра, — уклончиво ответил Бобби. — У одной из ее подружек сегодня день рождения, она устраивает небольшую вечеринку.

— А где?

— Не знаю. У кого-то дома.

— Что за прелесть Шарлин, — сказал Рокет с нежностью. — Ты знаешь, что я задумал? Сделаю ей сюрприз — организую поездку сюда, ко мне. Сведи ее с моим агентом. Она обрадуется, как ты думаешь?

— Но ты же говорил, что сам вернешься на следующей неделе.

— Съемки фильма заканчиваются, но я им тут нужен, есть предложения насчет новой роли.

— Отлично.

— Да. — Бобби услышал, как Рокет прикуривает сигарету. — Эй, угадай: кого я встретил вчера вечером?

Бобби вспомнил, как пару дней назад точно такой же вопрос задала ему Шарлин.

— Не люблю играть в угадайку.

— Ты не поверишь.

— Так кого же?

— Николса Клайна. Представляешь?

— Нашего бывшего босса? Управляющего из „Цепной пилы“?

— А ты думал, что есть еще какой-то другой Николс Клайн?

„Цепную пилу“ закрыли четыре года назад из-за крупного скандала, связанного с наркотиками.

— А что он делает в Лос-Анджелесе? — поинтересовался Бобби.

— С моей точки зрения, он очень неплохо устроился. Я встретил его на выступлении рок-ансамблей на пляже. С одной стороны на нем висела рыжая девица, с другой — брюнетка. А золотых цепочек на нем стало еще больше, столько даже грабитель за неделю не наберет. Он теперь концертный импресарио. Неплохо, да?

— Он тебя вспомнил?

— Ты бы еще спросил, берут ли шлюхи деньги за свои услуги. Конечно, вспомнил. Я же незабываемый парень.

— Ну понял, понял, он тебя вспомнил. — Бобби не терпелось поделиться с Рокетом своей новостью.

Но он опоздал, Рокет был готов закончить разговор.

— Мне пора спать, приятель, надо выспаться, завтра с самого утра съемки. Я в этом кинофильме словно попадаю домой — крысы, грязь, маньяки на улицах. Все, как в родном городе!

— Послушай, — попытался вставить Бобби, — я просто хотел сказать тебе… я теперь пою…

— А здесь целыми днями поют птицы. Калифорния. Совсем другой мир. Передай Шарлин, чтобы она завтра позвонила мне. Люблю вас обоих.

И после этого телефонного разговора Бобби никак не мог уснуть, слишком велико было возбуждение, его обуревала радость, казалось, он может свернуть горы. Усевшись за старенькое пианино, купленное на первые деньги, полученные от продажи песен, Бобби взял несколько аккордов, потом они слились в мелодию, к которой сами собой пришли стихи.

Он написал простую, лирическую песню, полную его чувств к Шарлин.

А сама Шарлин заявилась домой в пять утра с остекленевшим взглядом.

— Что происходит, черт побери? — угрюмо спросил Бобби и подумал: „Я начинаю напоминать заезженную пластинку“.

Шарлин была явно навеселе, зрачки ее карих глаз были расширены и устремлены в одну точку.

— Бобби, Бобби, Бобби, — пропела она, — красавчик Бобби-бой!

— Шарлин! — он схватил ее за плечо. — Что с тобой?

Глядя на него невидящим взглядом, она спросила:

— Со мной?

— Чем он накачал тебя?

Шарлин принялась хихикать.