Из воспоминаний генерала Тюленева: «Кто-то притащил мешок, и здесь же, на лужайке, в него посыпались георгиевские кресты и медали. Это был наш первый отклик на революционные события.

Отныне мы заботились главным образом о том, чтобы раздобыть газеты. Каждый день мы снаряжали на станцию посыльного и он приносил всё, что удавалось там найти. Обычно это были зачитанные, уже прошедшие через многие руки газетные листы.

Так как газеты попадались разных партий — и кадетов, и меньшевиков, — события каждой из них толковались по-своему, оттого и сумбур в наших головах был ещё больший.

Однажды встречаю Константина Рокоссовского — он служил в нашем полку, только в другом эскадроне. Идёт мрачный. Остановились, закурили. Спрашиваю, как он смотрит на события. Оказывается, и у них в эскадроне тоже никто толком не поймёт, что же происходит в России».

В войсках царило оцепенение. Словно рыба в воде чувствовали себя разве что активисты и агитаторы из различных партий, быстро наводнявшие окопы и казармы. А войско жило ощущением того, что царь, отрёкшись от престола, от ответственности за страну и своих подданных, попросту бросил их на произвол судьбы — их, своих сынов, героев, храбрецов, готовых ради него, ради Веры и Отечества на всё.

Неизвестна судьба Георгиевского креста 4-й степени и трёх медалей «За храбрость», которые своей кровью заслужил за три года войны Рокоссовский. То ли они упали в ту же торбу и были переплавлены и обращены на пользу революции, то ли он их всё же сохранил тогда. Во время войны многие солдаты, офицеры и даже генералы носили свои георгиевские кресты: маршал Будённый — у него был полный бант, генерал Трубников — тоже полный кавалер.

Вполне возможно, что свои награды Рокоссовский тогда сохранил. Могло случиться, что их обнаружили во время ареста и последующего обыска сотрудники НКВД в августе 1937 года. Но все документы, касающиеся ареста и допросов, затем оказались уничтоженными. Сам Рокоссовский о своих царских наградах не оставил никаких сведений.

В обстоятельствах подобной немоты намёк бывшего однополчанина о мрачном настроении Рокоссовского говорит о многом.

Вместе с самодержавием рушилась страна. Вскоре станет очевидным, что Временное правительство не в состоянии управлять делами бывшей империи. Зараза разложения, как бубонная чума, охватит армию. Наступит хаос. Осенью, в октябре, его прекратят большевики. Во всяком случае, им, победившим, тогда так казалось.

А что же наш герой среди этого хаоса? Он продолжал служить Отечеству, в какие бы флаги его ни пеленали.

Удивительно и другое.

Ещё в августе 1914 года Верховный главнокомандующий русскими войсками великий князь Николай Николаевич приказал «собрать отряд из поляков и идти на помощь армии». Вскоре в городке Ново-Александрия (Пулавы) был сформирован 1-й Польский легион. Легион хорошо показал себя в боях, и на его основе начали формировать Польскую стрелковую бригаду. В сражениях 1916 года бригада отличилась храбростью своих солдат и преданностью офицеров.

К тому времени Царство Польское оказалось оккупированным германскими и австро-венгерскими войсками. На освобождённой от русского влияния земле создавалось Польское королевство под протекторатом победителей. Формировались национальные вооружённые силы — «Польская Сила Збройна» и «Польский вермахт». У настоящих поляков существовало два пути: на родину, в Польское королевство, в «Польский вермахт» или в Польскую дивизию, которая в то время по приказу командующего Юго-Западным фронтом генерала от кавалерии А. А. Брусилова формировалась на базе бригады.

В Польской дивизии, дислоцированной в Киеве, царствует польский язык. На параде войск киевского гарнизона в марте 1917 года полки дивизии проходили под польскими знамёнами и с национальной символикой.