— Наверное, ночью здесь дыма еще больше.

— Одно я знаю точно, — продолжил Золто, меняя тему разговора, — в городе хватает уютных местечек, где не любят платить налоги Гильдиям. Выступим пару-тройку раз и без проблем заработаем деньжат.

— Мы трое? Вместе? — спросил Дион.

— Конечно.

— Но мы играем абсолютно разную музыку, — напомнил Дион. — Вряд ли у нас что получится. Ну, то есть гномы слушают свою музыку, тролли — свою, а люди — свою. Мы что, возьмем все это и смешаем? Нет, это будет ужасно.

— Мы хорошо друг с другом ладим, — пожал плечами Лава, поднимаясь, чтобы взять со стойки соль.

— Мы же музыканты, — кивнул Золто. — И этим отличаемся от обычных людей.

— Вот именно, — подтвердил тролль.

Лава сел.

Что-то хрустнуло.

Лава встал.

— О, — сказал он.

Дион протянул руку и медленно, очень бережно поднял со скамьи обломки арфы.

— О, — повторил Лава.

Издав печальный звук, скрутилась струна. Они словно наблюдали, как умирает котенок.

— Я выиграл ее на знаменитом фестивале в Лламедосе, — сказал Дион.

— А склеить ее нельзя? — спросил, помолчав, Золто.

Дион покачал головой.

— В Лламедосе не осталось никого, кто мог бы починить ее…

— Да, но на улице Искусных Умельцев…

— Извините, правда извините, не понимаю, как она там оказалась.

— Ты не виноват…

Дион тщетно пытался соединить два обломка. Но музыкальный инструмент отремонтировать нельзя. Она вспомнил, что об этом говорили старые барды. У инструмента есть душа. У каждого. Когда инструмент ломается, душа покидает его, улетает, словно птица. После ремонта остается обычная вещь, состоящая из дерева и струн. Она будет играть, неискушенный слушатель даже ничего не заподозрит, но… С таким же успехом можно сбросить в пропасть человека, потом сшить его и попытаться оживить.

— Гм… Может, купим тебе другую? — предложил Золто. — На Задворках… есть отличная лавка, которая продает всякие музыкальные инструменты…

Он вдруг замолчал. На Задворках действительно есть хорошая лавка музыкальных инструментов. Она всегда  там была.

— На Задворках, — повторил он, убеждая больше себя, чем Диона. — Мы ее там обязательно найдем. На Задворках. Да. Уж и не припомню, сколько лет она там…

— Такой инструмент мы не купим, — грустно промолвил Дион. — Чтобы создать нечто подобное, мастер должен просидеть две недели под водопадом, завернувшись в шкуру вола, — и это еще до того, как он притронется к дереву.

— Зачем?

— Не знаю. Таков обычай. Он должен очистить свой разум от всего, что может отвлечь его внимание.

— Ну, купим что-то другое, — решительно сказал Золто. — Обязательно подыщем тебе что-нибудь. Иначе какой из тебя музыкант?

— Но у меня совсем нет денег, — ответил Дион.

Золто похлопал его по плечу.

— Это неважно, — успокоил он. — Зато у тебя есть друзья! Мы поможем тебе! А с помощью друзей ты…

— Но мы истратили все, что у нас было, на еду, — перебил его Дион. — У нас нет больше денег.

— Это крайне пессимистический взгляд на жизнь, — упрекнул Золто.

— Да, конечно, но денег у нас действительно нет.

— Я что-нибудь придумаю, — успокоил Золто.