Он со вкусом затянулся, выдохнул дым.

— Ну-ну, — сказал он. — Я, кажется, посягнул на чужое? Этот взгляд означал: «Не тронь мою подругу»?

— Извините, — поморщилась Лесли.

— Вы с ней?..

— Нет! — Она вспыхнула. — Я не такая.

— В чем же дело? Встречаетесь с ее другом?

Голос его, низкий и вкрадчивый, был сладким, как лучшие из десертов Этьена, предназначенные для того, чтобы их смаковать.

Ни с того ни с сего Лесли снова вспомнился Ниалл. С которым она встречалась в мечтах.

Лесли покачала головой:

— Нет. Ничего подобного.

— Что ж, возможно, лучше мне заглянуть, когда народу будет поменьше.

Он в третий раз коснулся ее руки, провел пальцем по внутренней стороне запястья.

— Возможно, — пролепетала Лесли.

Ей вдруг захотелось убежать. Менее притягательным он не стал, но его взгляд говорил: этот человек опасен.

Он вынул пачку купюр:

— За ужин.

Потом поднялся, шагнул к ней, и ее желание бежать усилилось, даже желудок свело. Он вложил деньги в руку Лесли.

— Увидимся в другой раз.

Девушка слегка попятилась.

— Но ваш заказ еще не готов.

Он снова шагнул вперед, вторгаясь в ее пространство, и оказался так близко, словно собирался с ней танцевать. Или поцеловать ее.

— Я не голоден.

— Но...

— Не переживайте, милая. Я вернусь, когда здесь не будет вашей сердитой подружки.

— Но ужин...

Она перевела взгляд на деньги у себя в руке. И вздрогнула, сообразив, как их много: все купюры крупные. Лесли попыталась вернуть часть обратно.

— Подождите, вы ошиблись!

— Нет.

— Но...

Он наклонился и шепнул ей на ухо:

— Ты стоишь всех моих богатств.

И ей вдруг почудилось, будто ее укрыло что-то мягкое. Крылья.

В следующий миг он выпрямился.

— Идите к вашей подруге. Она ждет. Увидимся как-нибудь без нее.

И ушел. Лесли застыла возле столика с таким количеством денег в руках, какого она в жизни не видала.

Глава 7

Ниалл, добравшись до «Верлена», Айриэла там уже не застал. Двое стражников из тех, что стояли на посту у ресторана, истекали кровью. Руки у них были изодраны собачьими клыками.

На миг он пожалел, что не подоспел раньше. Ниалла всегда вызывали, когда Айриэл нападал на фэйри Летнего двора, потому что на него Темный король руки обычно не поднимал. Зато с ним не прочь был сцепиться Габриэл, и особенно он ярился, когда Айриэл был рядом. Поэтому Ниалл отогнал сожаления. Неизвестно, чем бы все кончилось, застань он обоих.

— Это Габриэл, — сказал, содрогнувшись, один из рябинников. — Взял да кинулся на нас.

— Почему? — Ниалл огляделся по сторонам, словно надеялся увидеть повод для этого нападения.

Он давно старался по возможности избегать встреч с левой рукой Айриэла. Однако после пребывания при Темном дворе он всегда помнил, что Габриэл ничего не делает без причины. Летние фэйри могли этого не понимать, но причина обязательно была. Это Ниалл знал точно. Почему он и оказался в свое время ценным приобретением для Летнего двора — умел, помимо всего прочего, понять чуждые побуждения фэйри других дворов.

— Темный король и Габриэл разговаривали со смертной, — сообщила раненая рябинница, перевязывая руку.

Она придерживала зубами край бинта из паучьего шелка.

Ниалл предложил бы ей помощь, если бы не знал, что эта стражница прошла боевое обучение у глейстигов. Она была великим воином, но все, что походило на сострадание, отвергала без размышлений.

Он отвернулся, посмотрел в окно ресторана.