– Но тем не менее я должна заплатить. Иначе она подумает, что я его украла.

– Никто не заподозрит в этом тебя.

– Найдутся такие, – настаивала Маргарет. – И как я могу быть счастлива, зная, что я потеряла такую ценную вещь?

Это правда. Если бриллиант не найдется, Маргарет будет всю жизнь помнить об этом.

Я постоянно о ней думала. Это происшествие омрачило вечер, который мог быть таким счастливым.

Отец заметил мою озабоченность. Он пришел к нам в полном восторге.

– Калисто! Нимфа! Мои умницы! Вы были восхитительны. Я так горжусь вами. Дэйвнант захочет взять вас к себе в труппу.

– Это миссис Беттертон помогла нам, – сказала Анна.

– Да, она великая актриса и прелестная женщина.

– Она заставляла нас повторять свои роли много раз, правда Мэри?

– Правда.

– Что тебя беспокоит, доченька? – спросил отец. – Что случилось? Ты не можешь скрыть от меня ничего, ты это знаешь. Скажи же мне.

– Бедная Маргарет Блейг.

– А в чем с ней дело?

– Она потеряла бриллиант леди Фрэнсис и теперь очень боится. Она вообще не хотела участвовать в пьесе и не хотела брать бриллиант.

Отец сделал легкую гримасу:

– Маленькая пуританка!

– Она очень хорошая и очень несчастна, потому что думает, что потеря бриллианта послана ей в наказание за то, что она приняла участие в представлении, тогда как она знала, что не должна была этого делать.

– Эти пуритане просто наказание иногда… как мы это знаем по опыту. Скажи ей, чтобы она не беспокоилась. Бриллиант, несомненно, найдется. А если не найдется… значит, не найдется.

– Она говорит, что должна заплатить за него, а она не может, потому что небогата.

– И это волнует мою добросердечную девочку?

– Она мне нравится. Она очень хорошенькая, а сейчас выглядит такой печальной.

– И ты не можешь быть счастлива и наслаждаться своим успехом, пока бедная Маргарет горюет.

Он понял, он всегда меня понимал.

– Я не хочу видеть мою дочь печальной в такой день. Я тебе скажу, что я сделаю. Я дам восемьдесят фунтов, чтобы Маргарет отдала их леди Фрэнсис, и конец делу. Ну как?

Я смотрела на него с обожанием. Он был самый лучший и самый добрый человек в мире.

– Ну теперь, когда дело улажено, ты счастлива? – спросил он.

– Я счастлива тем, что у меня самый замечательный отец в мире.

Анне так понравилось представление, что ей хотелось устраивать их еще и еще. Она так полюбила миссис Беттертон, что хотела удержать ее при дворе. Конечно, ее желаниям пошли навстречу и решили поставить еще одну пьесу с большой ролью для Анны. Нам всем доставляло удовольствие видеть ее энтузиазм. Добродушная и спокойная, она редко возбуждалась, и было странно видеть, с какой энергией она работала над своей ролью. Пьеса называлась «Митридат», и Анна должна была играть роль Семандры.

Мистера Беттертона тоже пригласили ко двору, и он теперь обучал молодых мужчин.

Анна проведала про мою страсть к Фрэнсис Эпсли. Она знала о нашей переписке и об Орелии и Клорине. Она повела себя, как это было ей свойственно; она решила, что и у нее должна быть страстная дружба с кем-то. У меня была Фрэнсис, и, поскольку, по мнению Анны, лучший выбор был невозможен, она тоже решила взять ее себе в подруги.

Сентиментальная дружба и писание писем были тогда в моде. Этому предавались многие молодые женщины.

Увлечение Анны моей Фрэнсис никак не влияло на ее привязанность к Саре Дженнингс, так же как и на мою к Анне Трелони. Они были наши верные подруги, нашими повседневными подругами.