Ахилл нахмурился. Возможно, она не стоила его беспокойства. Женщина, не получающая удовольствия от своих чувств, едва ли доставит удовольствие ему. Элеонора склонила голову над своей тарелкой, переливающийся золотом шарф покоился на ее коже, провоцирующей желание. Ахилл прошипел безмолвное ругательство. Элеонора была так красива, но в постели графиня, вероятно, такой же механизм, как и за обедом. Раньше это, может быть, удовлетворило бы его, но теперь у него большие запросы.

Вчера в биении сердца ему показалось, что тот огонь, который он увидел в глазах графини, мог бы сжечь его глубочайшую скуку. «И она наслаждалась запахом цветов апельсина», – напомнил он себе. Ахилл откусил кусок куропатки, фаршированной трюфелями, посмаковал его – и оставил загадку мадам Баттяни.

Толстый хозяин, маркиз Дюпейре, со вздохом удовлетворения сел рядом с Ахиллом.

– Отличная куропатка, а? Отличная. – Он похлопал себя по затянутому в корсет животу. – Чертовски прекрасный повар, разве можно не согласиться?

– Я бы не был здесь, если бы не согласился. Дюпейре хихикнул.

– Ах, таково положение вещей! Превосходное вино, превосходная еда и, – он понизил голос, – превосходные женщины. Я вижу, вы восхищаетесь моим последним маленьким кусочком. – Маркиз глупо ухмыльнулся в направлении группы гостей, где находилась графиня.

Сочная куропатка во рту Ахилла сразу же стала пресной.

– Разве? – спросил он, отпивая вина, не чувствуя его вкуса. Он передал свою почти полную тарелку проходящему мимо слуге. – Я не слышал, что нынче в моде импорт девушек.

– Импорт? Ха! Хорошо сказано. Несколько дороговато для снабженцев Луи! Нет, не позволяйте ей дурачить себя, лучшие розовые податливые кусочки – все французские.

Дюпейре поиграл пальцами в сторону сидящих, и женщина, на которую Ахилл не обратил внимания, кругленькая, розовенькая жена шевалье, ответила тем же.

Ахилл выпил еще глоток вина и на сей раз ощутил характерный привкус прекрасного «Манте». Маркиз бросил завистливый взгляд на Ахилла и добавил:

– Конечно, для того, кто действительно готовил постель, мадам де Мадельмон и очаровал мадам де Фошо и ее сестру, она может показаться немного обычной. Мы не можем все быть такими знатоками, как вы, Д'Ажене. Но в целом мой маленький, благоухающий персик – воистину находка.

Ахилл наблюдал, как через лужайку в тени притворно-скромно одетых мраморных наяд слуга с поклоном предлагал графине поднос с португальскими апельсинами. Она улыбнулась и взяла один, потом встала, сделала реверанс людям, с которыми ела, и пошла по одной из тропинок среди высокой живой изгороди. Легкий ветерок трепал ее платье, когда она скрывалась из виду.

Позади Ахилла раздалось фырканье Дюпейре.

– Идея моей жены.

Ахилл приподнял черную бровь.

– Пригласить ее. – Дюпейре сдавил руками свое лицо и фальцетом произнес: – Только подумай об этой маленькой девочке, живущей рядом со всеми этими язычниками. – И добавил своим обычным голосом: – Как будто она завтракала с пашой. В некотором роде племянница. Откуда-то из Силезии, Моравии, в общем, одного из тех Богом забытых мест, где люди всегда воюют. – Дюпейре пожал плечами. – Она щекочет мне нервы. Слишком высокая. Странного вида, словно кошка, с этими зелеными глазами. Ненавижу кошек. Не доверяю им. Только смотрят на человека, как будто говорят, что ты несешь чушь.