Я знала, что Гретхен не преувеличивает – я и сама не раз слышала, как Ивонн подобным образом унижала Гретхен. Я припомнила запах хлорки, когда мы с Кэссиди и Трисией пришли сюда в первый раз. Они постарались все вычистить, а потом Уилл должен был отвезти тело Ивонн и украшенную синяками Гретхен в Челси, найти там подходящее место и разбить машину. Все это укладывалось в схему, но что–то мешало мне окончательно ее принять.

– Но как убийство Ивонн могло вам помочь? Брейди бы все равно не пропустил объявление.

– Неужели не понятно, я не успела как следует все продумать, о'кей? Мне приходилось на ходу принимать решения. И в любом случае эта сука просто напрашивалась, чтобы ее убили.

– Ладно, Гретхен, допустим, Ивонн была стервой, но это еще не повод, чтобы ее убивать.

– Тебе этого не понять. Ты сама собой распоряжаешься. Люди не обращаются с тобой, как с офисной мебелью.

– Послушай, Гретхен, в журнале полно людей, которые хорошо к тебе относятся, – попробовала возразить я.

– Ага, поэтому я должна была унижаться и упрашивать, чтобы ты пошла со мной за покупками.

– Просто мне в тот момент было не до этого, – хоть это и было чистой правдой, но прозвучало неубедительно.

– Ты ничуть не лучше, чем все остальные. Разве ты хоть на секунду заподозрила, что это я могла убить Тедди? Нет. А ведь у меня был доступ, у меня была возможность, но ты даже обо мне не вспомнила.

– Не понимаю, ты этим недовольна? – спросила я, стараясь говорить ровно.

Она подошла к раковине – выбросить салфетки, и когда снова повернулась ко мне, мне потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что она держит в руке. Здоровенный кухонный нож. Он даже мог быть и не таким огромным, учитывая взвинченное и озлобленное состояние Гретхен.

– Я могла убить тебя вчера вечером, – сказала она. Я не поняла – то ли она оправдывается, что промахнулась, то ли пытается что–то объяснить, потому что все мое внимание было приковано к ножу. – Я должна была тебя убить.

– Мне кажется, очень важно, что ты этого не сделала, – заговорила я, потихоньку пятясь к двери. – Это убедит присяжных, что ты не утратила способности к милосердию. И к раскаянию. – Конечно, это мало что изменит при двух обвинениях в убийстве, но сейчас не до таких мелочей.

Гретхен, во всяком случае, на это не купилась.

– Ну да, конечно, – буркнула она и понеслась на меня. Хорошо было бы отступить к двери и попробовать выскочить, но я не успевала. Инстинктивно я выбросила вперед руки, не заботясь о том, что будет с моим плечом, и забыв, что до сих пор держу в руках туфли Гретхен – до того момента, как в одну из них вонзился – и застрял! – нож. Лезвие намертво засело в левой туфле, и я смогла использовать ее, как рычаг, чтобы, повернувшись и присев, выдернуть нож из рук Гретхен. Одновременно, размахнувшись, я изо всех сил ударила ее другой туфлей по голове. Свалив Гретхен с ног, лицом в пол, я оседлала ее, да так и сидела на ней до тех пор, пока не распахнулась дверь и не влетел Кайл с пистолетом в руке. 

И, хотя раненая рука болела так, что, казалось, вот–вот отвалится, меня хватило на то, чтобы показать туфлю с торчащим из нее ножом и сказать:

– Какая досада. Такие хорошие были туфли.

Глава 20

Дорогая Молли,

Недавно мне пришлось пережить событие – точнее, несколько событий – весьма горестных и травмирующих. Но вместе с тем они были еще и жутко захватывающими. Проблема в том, что теперь, когда все кончилось, я не знаю, что делать. И я не знаю, как отделить свои чувства по отношению к событиям от чувств к людям, которые в них участвовали, и наоборот.