– А вы не заметили, насколько полными были их рюкзаки? – немного подумав, спросила я. – Могли ли в них быть обувь и одежда?

– Да кто ж знает? Может, и были, я на рюкзаки вообще внимания не обратила.

– А татуировки? У кого-нибудь из троих они были? – задала я новый вопрос, впрочем, не слишком надеясь получить на него ответ.

– Н-нет, – немного задумавшись, протянула женщина. – Кажется, не было.

– В таком случае, будьте добры, ответьте еще вот на какой вопрос, – немного опередил меня Кряжимский. – В какую сторону укатили воришки, вырвав из рук инкассатора мешки с деньгами?

– В ту, – не задумываясь, женщина указала в левую сторону. – Из разговора милиции я уже потом слышала, что они сначала мчались по многолюдному тротуару, а затем свернули в парк. Парк милиция сразу же окружила, перекрыв все входы и выходы, но сколько ни искали их там, так и не нашли. Как сквозь землю провалились. Но ведь не могли же они испариться!

– Не могли, – согласилась я с женщиной, про себя думая о том, что они вовсе не испарились, а просто, скорее всего, переоделись и, не вызывая более никакого подозрения, преспокойно покинули парк, нагло пройдя мимо все той же милиции. Деньги похитители могли где-то спрятать. Вернулись они за ними позже, когда все успокоилось и парк оставили в покое.

– Какой парк находится ближе всего к банку? – оставив на время размышления, спросила я у Кряжимского.

– Хотите в него заглянуть? – догадался наш старейшина.

Я молча кивнула, затем поблагодарила женщину за помощь и, вновь повернувшись к Сергею Ивановичу, добавила:

– Могу предположить, что в такую жару в парке должно было быть много народа, а это значит, кто-то обязательно видел роллеров и заметил, в каком направлении они двигались. Там-то и нужно искать брошенную ими одежду.

– И что это нам даст? – не понял ход моей мысли Кряжимский.

– Пока еще не знаю, но я вспомнила фразу из какого-то детектива: один из сыщиков говорит, что преступники сейчас так самоуверенны, что порой, совершив убийство, снимают перчатки и бросают их прямо на месте преступления. Полиции же остается только вывернуть перчатки наизнанку и идентифицировать искомого по оставленным отпечаткам пальцев. Возможно, и нам удастся сделать то же самое.

В небольшой пруд выпускали днем семь лебедей и три-четыре семьи уток. Раньше лебедей было гораздо больше, и плавали они не только днем, но и ночью. Однако хитроумные посетители парка умудрялись похищать их, невзирая на круглосуточную охрану.

В пруду можно было покататься на катамаранах, или маленьких лодках, но купаться в нем было строго-настрого запрещено. В самом центре пруда, над водной гладью возвышалась скульптура щуки, которая через каждые три минуты выбрасывала в воздух тонкую струю воды.

Не успели мы пройти за ворота парка, как на нас сразу пахнуло свежестью и прохладой. Едва заметный ветерок колыхал макушки огромных деревьев, а те, в свою очередь, отбрасывали на землю спасительную для людей тень.

– О, смотрите, сколько здесь копов, – заметил Ромка. – Я столько милицейского сброда в одном месте сроду не видел.

– Слышал бы тебя сейчас Здоренко, – сказала я, тоже обратив внимание на то, что в парке собралось на редкость много работников милиции.

Маринка хихикнула, а затем добавила:

– Честно сказать, мне и самой иногда хочется сделать Здоренко какой-нибудь мерзопакостный комплимент. Он ведь говорит нам всякие гадости, когда мы обращаемся к нему за помощью.