— Не желаешь опробовать? — спросил из-за плеча Шон.

Затрепетав от его горячего близкого шепота, Сирил поспешила усесться на диван — и тут же обнаружила, что острые края его врезаются в кожу, какую бы позу она ни принимала.

— Так я и знал, — сокрушенно бросил Шон, наблюдая за ее ухищрениями. — Вышла совершенная бессмыслица.

— Но это красиво и оригинально! — бросилась на защиту дивана Сирил.

— Диван — приспособление, на котором можно со вкусом посидеть. Это основное его назначение. Может сия поделка и хороша как декор, но в функциональном отношении не тянет. Что делать, не ошибешься — не найдешь правильного решения. Так всегда в жизни…

Сирил почувствовала себя задетой.

— Если ты намекаешь на то, что твое увлечение мной было одной из таких ошибок, — вспылила она, — то знай: я, отвергнув твое предложение из жалости к тебе же, была еще большей дурой! Но если ты привез меня сюда, чтобы побольнее щелкнуть по носу, то это с твоей стороны совсем неумно, и я предлагаю закруглить наше знакомство и считать его недоразумением!

— Постой, Сирил, — негромко сказал Шон, преграждая ей путь к бегству. — Ты ведь должна еще получить ответ.

— На что? — вне себя от ярости и горя спросила Сирил.

— На предложение, будем так считать, содержащееся в этой твоей тарабарской записке, — сказал он, вынимая из кармана аккуратно сложенный листок.

— Ладно! — преувеличенно бодро заявила Сирил. — Валяй, я слушаю.

— Не так скоро, леди! Сперва мы выпьем кофе. Боюсь, у тебя все еще не отшумело в голове пиво, которое мы пили в ресторане у Джо, а серьезные разговоры следует вести только на трезвую голову.

— Какое еще пиво! — возмутилась Сирил. — К твоему сведению, я к пиву даже не притронулась… Ну разве что кружечку выпила.

— Или две, — кротко сказал Шон. — Впрочем, я тебе не судья. Мне известно одно: не выпив кофе, я не способен принимать решения. Так что устраивайся поудобнее на… диван не подходит… тогда на этой диванной подушке; вообрази, что смотришь на огонь в камине, и жди меня. Когда вернусь, я разведу в очаге настоящий огонь.

Сирил показала ему вслед язык и подошла к камину. На полке рядом со старинными часами обнаружилась коробка спичек. Поскольку дрова в камине были уложены колодцем и растопка предусмотрительно запасена, Сирил осталось лишь поднести горящую спичку, и через несколько секунд пламя задышало в дымоходе.

Оглядываясь вокруг, она обратила внимание, что все полки на стеллажах чем-нибудь уставлены. На ближайшей к камину располагался стереокомплекс. Сирил, пользуясь отсутствием Шона, решила проэкзаменовать его — и в очередной раз почувствовала себя сбитой с толку: «Пасторальная симфония» Ральфа Уильямса, а рядом остальные его произведения. Вила Лобос и Вивальди, Чайковский и Брюс Спрингстон — эти и прочие компакт-диски и кассеты с записями свидетельствовали о незаурядном, хотя и несколько эклектичном вкусе.

Изучить содержимое бессчетного числа книжных полок она не успела, потому что услышала шаги Шона.

— Да ты профессиональная растопщица каминов! — прокомментировал он, видя пылающий очаг. — А вот и мы, то есть я и кофе. Сегодня вечером — бразильский «Брава».

Он без церемоний уселся на коврик возле камина, подождал, не последует ли Сирил его примеру, после чего сказал:

— Хватай одну из диванных подушек и усаживайся рядом.

— Нет, я лучше постою, — отозвалась она и пригубила ароматный напиток.

«Надо же иметь хоть какое-то преимущество перед ним», — говорила она себе, хотя желала прямо противоположного — целиком и полностью принадлежать ему.