Ладно. Не буду больше тебя грузить. Знаю, что вечером ты не можешь надолго отвлекаться. У вас там обычно в это время еще полно народу. Прости, что заставляю тебя выслушивать свои жалобы. Я тебе завтра позвоню. Хорошо?

3

Начало пятого на часах.

- Ало?

- Максим, я видела ее! Говорила с ней!

- С кем?

- С бабушкой! Со своей бабушкой!

- Постой. Погоди.

Максим потер глаза. Спросил:

- Это с той бабушкой, которая вчера умерла? Я правильно понял?

- Да. То есть, блин, нет – она выглядела гораздо младше, даже моложе мамы. Но это была она! Я уверена! Точно она!

- Ясно.

- Ты мне не веришь? Я правду говорю! У нее был очень спокойный голос с такими, знаешь, четкими интонациями. И глаза! Глаза… цвета весенней листвы, совсем не блеклые, как вчера, в больнице.

- Ясно.

- Правда! Мы долго говорили! О всякой всячине. Ты знаешь, она прожила больше трех сотен лет! Не знаю пока, как это возможно, но она сказала, что и я буду жить не меньше. Сказала, что обучит меня каким-то интересным вещам, и что теперь моя жизнь сильно изменится. У меня все будет хорошо, и появятся голо… головокружительные перспективы!

- Ясно. И где?

- Что, где?

Максим прикрыл рукой телефон, зевнул.

- Где ты ее видела? – спросил он.

- Там было небольшое помещение. Какая-то комната. Может, в ее доме? Тепло. Тихо. Я помню, пахло пряностями; и костром. И еще я видела…

- А сейчас ты там?

- Что?

- Ты и сейчас в той комнате?

Несколько секунд динамик телефона молчал.

- Блин. Вот это я даю. Нет, я в гостинице. Заперлась в туалете. Мои спят. Дядя Витя жутко храпит.

И снова тишина.

- Вот это сон! - сказала Алиса. - Я только сейчас начинаю понимать, что просто видела сон. Правда? Мне все приснилось?

- Похоже на то.

- Кошмар. Дура. И тебя разбудила. Прости.

4

- Опять она? – спросила Марго.

Марго стояла, облокотившись о стойку бара, спиной к безлюдному залу.

- Алиса.

- Ответишь?

- Конечно. Присмотришь тут? Я отойду. Буду в своем кресле. Зови, если что, - сказал Максим. – Ало?

- Привет. Не отвлекаю? Представляешь, бабушкин дом сгорел! Этой ночью. Полностью. Одни угольки, говорят, остались. Облил кто-то бензином и поджег. Нам недавно позвонили из полиции; маме. И дом, и сарай, и какую-то там летнюю кухню. Участковый сказал, что уцелела только часть забора.

- Зачем? – удивился Максим.

- Вот и я о том же! Кому, блин, это было нужно? Что за беспредел такой творится в этой деревушке? Упился там кто-то до чертиков? Ну, ладно бы обворовали - это понятно. Хозяйка умерла - кто узнает, что украдено. Но недвижимость зачем портить?! Я никогда не слышала, чтобы дядя Витя так ругался. А вот мама, похоже, не расстроилась. Если и вовсе не обрадовалась. Получается, в Глебовку мы уже не поедем.

- А что с похоронами?

- Завтра. В полдень. Обо всем договорились, оплатили. Жарко будет, но раньше по времени не получается. И так с трудом утрясли все. Витя сказал, что запросы здесь почти московские. Пришлось чуть ли не осыпать всех деньгами. Поминки устраивать не будем. Мама утверждает, что у бабушки не было друзей. Наверное, умерли уже все. Так что завтра ближе к часу выезжаем домой. Хочу в Москву. Как представлю, блин, еще одну ночь в этой гостинице! Кошмар.

- Потерпи.

- Да, уж как-нибудь. Ты сильно разозлился на меня за ночной звонок? Представляешь, я, правда, очень растерялась после этого сна.