— Нет, это не так. Луис действует мне на нервы, — спокойно сказал Макс.

— Ну тогда дай ему под зад коленом и запри дверь. А потом позвони в эту вонючую страховую компанию и поставить их в известность, что между вами все кончено. Иначе они сожрут тебя с дерьмом или столкнут лбами с властями штата, и ты сам это знаешь не хуже меня.

— Да, знаю, — не стал возражать Макс, снова склоняясь над пишущей машинкой.

— Послушайся дружеского совета. Все, что от тебя требуется в данное время, так это прекратить оформлять их поручительства.

— Ты хочешь сказать, отойти от дел.

— На какое-то время. А что здесь такого?

— Если ты за последнее время так и не удосужился заглянуть в отчеты нашей конторы, — сказал Макс, — то осмелюсь тебе напомнить, по ним у нас проходит ещё почти миллион баксов.

— Но это ещё совсем не означает, что именно поэтому ты обязан здесь работать. Как-нибудь выкрутишься. Но зато потом, когда по конторским книгам уже ничего не будет проходить, ты как нормальный человек сможешь начать новую жизнь.

— Но как и всем нормальным людям, мне ещё приходится оплачивать счета.

— Правильно, но ты и с этим справишься, если захочешь; было бы желание. Лично я считаю, что ты уже устал от этого бизнеса.

— И снова ты прав, — согласился Макс, чувствуя усталость от самого этого их разговора.

— Но сам ты не видишь выхода из сложившейся ситуации, а поэтому продолжаешь вести себя так, как будто тебе ни до чего нет дела.

Макс не стал возражать. Как-никак, а вот уже целых девять лет они работают вместе. Уинстон хорошо знал его. В кабинете воцарилось молчание, а затем Уинстон сказал:

— А как успехи у Рене? — он явно решил подобраться к нему с другой стороны. — Все получается?

— Тебя интересует, оплачиваю ли я ещё её счета?

— Если не хочешь, можешь мне ничего не рассказывать.

— Нет, отчего же, — запротестовал Макс, переставая стучать на машинке. — Вот самый последний прикол. Я захожу в контору, я только что возвратился от судьи, с которым у меня был разговор о Регги, она звонит.

Он на мгновение замолчал, в то время как Уинстон поудобнее устроился за столом, и теперь выжидательно смотрел на него, приготовившись слушать.

— Она в галерее. Она чего-то там заказала — горшки какие-то, что ли — а когда приехал курьер с товаром, то ей тут же понадобилось получить с меня восемьсот двадцать долларов. Целых восемьсот двадцать.

— А что из себя представляют эти «горшки»?

— А я-то почем знаю? Единственное, чего она хотела добиться от меня, так это чтобы я бросил бы к чертовой матери все свои дела и лично доставил бы ей чек.

Уинстон оставался неподвижно сидеть, втянув голову в плечи и продолжая пристально разглядывать его.

— За эти самые горшки, надо полагать.

— Я тогда сказал ей: «Рене, я очень занят. У меня срочная работа. Я стараюсь спасти от тюрьмы одного молодого человека. Ему реально светит срок в целых десять лет, и теперь я должен дождаться звонка от него». Короче, я пытался объяснить ей все по-хорошему. И ты знаешь, что она мне ответила на это? Она заявила: «Ну, знаешь ли, я тоже работаю».

Уинстон как будто еле заметно усмехнулся.

— Как-то раз мне довелось побывать там. Рене сделала вид, что она меня не признает и в упор не видит, хотя кроме меня там больше совсем никого не было.

— И я о том же, — подхватил Макс. — Она говорит, что работает — но вот только каким образом? Туда же никто не ходит — и не придет, пока она не выставит вино и закуску.