Даже не зная подробностей, Дария поняла причину, почему Рорк, общаясь с нею, не мог преодолеть настороженности. За исключением тех моментов, когда они предавались любви. Он мог называть это просто сексом, она же считала это любовью.

– Стоит ли говорить, что мне ты можешь доверять?

Дария говорила мягким, осторожным тоном. И Рорк с трудом заставил себя сохранять трезвость.

– Не обижайся, крошка, но я и прежде слышал такие заверения. – Преувеличенно небрежный тон не достиг кинжальной остроты сарказма, как хотелось бы Рорку. Но все-таки причинил ей боль. Руки, обнимавшие ее, явственно ощутили, как она вздрогнула. Он почти ожидал женского плача. Или вспышки гнева. Но Дария встретила его насмешливый взгляд с невозмутимым выражением лица. Почти безмятежным, подумал Рорк с удивлением.

– Если твоя история правдива…

– Да, это так.

– …тогда, конечно, можно понять, как ужасно ты был разочарован. Но я не Наташа, кем бы и чем бы она ни была. – Теперь, зайдя так далеко, Дария решила идти напролом. – А то, что случилось между нами – хотим мы этого или нет, – ничуть не похоже на твой с Наташей случай: вы оба друг друга стоите.

Не желая признавать ее правоту, Рорк скривил губы в пародии на улыбку, протянул руку и многозначительно погладил ее бедро.

– Хочешь проверить?

Словесные баталии в зале суда помогли Дарии развить в себе определенные актерские способности и навыки. По крайней мере достаточные для того, чтобы не потеряться под его насмешливым взглядом.

– Я уже проверила.

После этого заявления она повернулась и ушла обратно в хижину, оставив Рорка в растерянности.

Глава двенадцатая

Кем бы ни был человек, стоявший во главе всех грязных дел полиции и руководивший охотой на Дарию, его головорезы могли выследить и поймать самого Рорка. В этот раз они действительно его убили бы – только для того, чтобы отыграться на нем.

Тогда ему не хотелось умирать, не успев насладиться с Дарией любовью, сейчас же он не хотел уезжать, не разубедив ее, что он никоим образом не сравнивал ее с Наташей.

Неохотно выбравшись из кресла, Рорк возвратился в хижину, где Дария вилкой взбивала яйца в белой керамической миске.

– Ведь это на меня ты так рассердилась, – сказал он. – Нет никакого смысла вымещать свою ярость на яйцах.

Она даже не взглянула на него.

– Я подумала, что хорошо бы сделать омлет. Твой дядя Клод молодец – доверху набил холодильник припасами. Не забыл даже соус табаско.

– Жгучий перец как раз кстати, – согласился Рорк.

Дария отвернулась и не увидела его примирительной улыбки. Рорк знал, что заслужил ее молчаливое презрение, но хотел внести кое-какую ясность.

– Никогда бы не подумал, что ты умеешь долго держать зло.

Дария вздохнула, поставила белую миску на изрезанную деревянную кухонную стойку и обернулась.

– Я не такая. Я не смогла бы выполнять свою работу, если бы все плохое держала в голове.

– Работа – это совсем другое дело.

– Да. – Она нервно покусывала нижнюю губу, чего, как предположил Рорк, никогда себе не позволяла в суде, и он ощутил неожиданный прилив нежности и желание поцеловать ее, чтобы прогнать причиненную им обиду.

Масло на сковородке начало шипеть. Обойдя вокруг Дарии, он протянул руку и снял сковороду с горелки.

– Мы можем поесть и попозже.