– Не окажешь ли ты мне одолжение перед тем, как оставишь меня здесь одну?

– Какое? – Рорк был не из того сорта людей, которые соглашаются, не уточнив условий сделки. С другой стороны, невозможно Дарии в чем-либо отказать.

– Ты расскажешь мне, что случилось в Москве?

Она почувствовала, как он замер. Могла бы даже поклясться, что сердце у него перестало биться.

Черт побери! Дария обратилась к нему с вопросом не только трудным, но и болезненным. Хотя Наташа погибла не по его вине – более того, она сама желала его уничтожить, – его все еще почему-то изводили угрызения совести.

– Это стоит между нами, – мягко, но настойчиво сказала Дария. – Она стоит между нами. И хотя мы пришли к соглашению – только секс, и ничего больше, – я, может быть, и чудачка, но отнюдь не слабоумная.

В его глазах блеснуло предостережение.

– Что это означает?

Напоминая себе, что за пределами залива, в цивилизованном мире, она была компетентным, умным, опытным юристом, способным держать удар, Дария постаралась не заметить его реакцию.

– Это означает, – сказала она, – что мне не нравится игра в любовь втроем.

Сначала Рорк не понял.

– Ты думаешь, что я…

– Она стоит между нами, Рорк. – Дария охватила ладонями и повернула к себе его лицо. – Она стояла между нами с самого начала.

– Но не в то время, когда мы в постели…

– Нет. Тогда мы только вдвоем.

Ведь это были единственные моменты, когда он отпускал поводья и давал волю чувствам; короткие мгновения, когда он допускал Дарию в свой потаенный внутренний мир и открывался перед нею. Под маской холодного циника таился добрый и сострадательный человек. Который оказался еще и самым заботливым любовником из всех, кого она только знала.

Рорк тяжело и шумно вздохнул:

– Может, оставим этот разговор?

– К сожалению, не смогу.

Он снова вздохнул и замер, прижавшись щекой к ее макушке. Набравшись терпения, Дария выдержала паузу, пока он боролся с чем-то – очевидно, с собственными внутренними демонами.

– Ну что ж, раз уж ты чувствуешь, что Наташин призрак витает между нами, то придется рассказать тебе правду. Какой бы мрачной она ни показалась.

У ее соперницы есть имя. Наташа. И если только Рорк не выражался в переносном смысле – что маловероятно, судя по мрачному тону, – эта женщина уже мертва.

О покойниках плохо не говорят и стараются не думать, тем более о тех, кого любили. Дарии казалось, что сейчас он сравнивает их обеих – конечно же, не в ее пользу. Последовавшие за этим слова Рорка оказались для нее неожиданностью.

– Наташа была самой эгоистичной и аморальной женщиной из всех, кого я когда-либо встречал. И хотя я должен сожалеть о ее гибели, я не сожалею. Если бы это не случилось с ней, то произошло бы со мной. – А если бы он погиб, то никогда не повстречался бы с Дарией. И никогда бы не узнал, каким особенным, потрясающим может оказаться секс между людьми, которые испытывают друг к другу сильные чувства.

– Ее смерть была несчастным случаем?

– Нет.

Пожалуйста, молилась про себя Дэрия, не говори мне, что это ты ее убил.

– Хотя это можно назвать и несчастным случаем, ведь она погибла вместо меня. – Горячий блеск, который она привыкла видеть в его темно-синих глазах, погас подобно свече под порывом ледяного ветра. – Ирония состоит в том, что именно она замыслила покушение на меня и подстрекала своих людей на убийство, но, к своему несчастью, совершила ошибку, доверившись своему другу.