Лис плюнул второй Потрошитель следом, выбрав целью самого обычного на вид деханта. Скорей всего тоже полудемон. А они имеют неприятное свойство сгорать после окончательной смерти. Так что пусть уж лучше самовоспламеняются среди своих.

Следом в толпу полетела связка осколочных гранат, а сам я нырнул в укрытие, спасаясь от встречного огня. Ну, понеслась лава по стокам.

* * *

— Я думал, ты поведешь меня к руинам церкви, — произнес Шот.

Почему-то из четырех главных сооружений Роркха, три были разрушены. С Магической Академией все понятно, сегодня это зона мультиактивности. Но вот остальное-то почему рухнуло. Впрочем, для ночных партий такое в порядке вещей. И сейчас Шот вместе с Гаро бок о бок шли в сторону Научной Ассамблеи. Вернее, к тому, что от нее осталось.

Вокруг уже закипела битва, площадь расцвела всполохами взрывов и росчерками заклятий. Мерная дробь дождевых капель потонула в какофонии боя. Но этим двоим было плевать. У них своя битва и никто из игроков не смел в нее вмешиваться.

— Нет чести, — ответил Гаро, — пользоваться ухищрениями. Яр все видит.

— Но у меня-то преимущество, дружище. Я не темный, а сейчас дождь.

— Значит на то воля Яра. Так или иначе я буду биться с тобой до конца.

— Все еще в резонансе с этим хантом, да? — улыбнулся Шот уголками губ.

— Всегда, — ответил Гаро после паузы.

— Человек, что взял на себя все грехи. Святой перед лицом людей, но самый страшный грешник в глазах бога. И тем не менее твой хант считается одним из служителей церкви.

— Мой бог смотрит на меня, — ответил Гаро. — До тех пор, пока я несу свой крест и искупаю свои грехи.

— Ты не виноват, в том, что случилось. Вернее, случится. Хватит корить себя за это. Это не твои грехи.

— Мы пришли, — прервал диалог Гаро.

Они остановились посреди развален здания. Остовы колонн обломанными зубами смотрели в небо. Небольшая площадка в центре почти не завалена никакими обломками. Игроки повернулись друг к другу лицом, стоя по разные стороны этого свободного пространства.

Гаро продел руку в крепежи и зафиксировал их на предплечье правой руки. Вытащил тяжелый пистолет с утяжеленным стволом и расширенной рукоятью. Мгновение и руны не только на металле оружия, но и броне, засветились мерным белым светом.

Шот откинул полу пиджака и вытащил из кобуры свой пистолет. Повел плечами, словно разминаясь и замер в ожидании. Гаро медленно поднял руку и прицелился в голову противника. Тот даже не шевельнулся. Грохнул выстрел и битва завертелась с неимоверной скоростью.

От былой неспешности не осталось и следа. Тело Шота размазалось в струях дождя, уворачиваясь от пули. Но лишь для того, чтобы тут же появиться за спиной Гаро. Два выстрела срикошетили о серебряный доспех, еще два уже принял на себя щит. Паладин успел развернуться и ответить огнем на огонь, но лишь для того, чтобы его пули вновь потонули в пелене дождя.

Пляска началась. Шот с легкостью маневрировал в свей стихии, уходя от атак. Ему даже не нужно было проявляться полностью. Чаще всего в пелене дождя угадывались лишь очертания руки, сжимающей пистолет, да общие черты силуэта ханта. Пули Гаро оставляли росчерки в воздухе, наполняя пространство угасающими светящимися полосами. Но как бы опытный стрелок не крутился в пространстве, ему не удавалось зацепить врага.