— Что по эликсирам? — спросил я.

— Три штуки на весь отряд, — проговорила Неми. — Всем по одному еще пришлось выпить, чтоб не помереть от холода. Кроме Овера, ему бы кузнеца хорошего, а не алхимика.

— Нельзя, — ответил ржавый рыцарь. — Религия не позволяет.

Сделал пометку в голове, что надо бы разобраться с этим. Что там за архетип и конкретно хант у Овера и как это вообще все работает.

— Давайте поторапливаться, пока к нам еще чего не приползло в этой белой пустыне. Подсобите.

Я спрыгнул обратно в снег, уйдя с головой. Но пока в крови бурлила ядерная смесь магической алхимии и медицинских препаратов, двигаться было куда легче.

Вытащив своего противника, подтолкнул его повыше, а ребята втянули наверх. Также поступили и с остальными тварями. Когда вытаскивали последнего, все с уважением уставились на Рино. У твари морда была вывернута в обратную сторону, а нижняя челюсть безвольно болталась. И если судить по натянутым тугим мышцам, голова зверя сделала как минимум полтора оборота.

— И башку открутил, и пасть порвал, — протянул Овер.

— Осталось поджечь и обоссать, — кивнул Маус.

— Мой герой, — чмокнула пса в щеку Ана.

Головы рубили быстро и прямо на плаще. Клыки не вырывались, глаза не выдавливались, так что пришлось вспарывать грудь и вытаскивать сердце. К слову, трофей от снеговика мы так и не нашли. Бессердечная тварь.

— Надеюсь, за эти штуки хорошо отсыпят, — проворчал Рино.

— Не надейся. Если быстро не поймут кому из торговцев можно сбагрить, ничего не дадут. Имп его знает для каких крафтов или обменов подойдут эти сердца.

— Главное, чтоб их не записали под одну гребенку с другими монстрами. А то сердце Гончей, это всегда сердце Гончей. Хоть она из Бездны, хоть Костяная, хоть Демоническая.

— Ну я что-то не припомню в Роркхе похожих тварей. Они же явно с магией как-то повязаны.

Мы практически плыли по снегу, барахтаясь руками и ногами. Рино рывками проламывал нам путь своей тушей, но остальным сильно легче не становилось. Но чем дальше мы пробирались, тем меньше становился слой снега.

Сначала он опустился нам по голову, затем по плечо, а потом мы как-то внезапно вывалились с перекрестка. Шаг и вот уже знакомые сугробы по колено.

— Как хорошо-то сразу стало идти, — прорычал Рино.

— Ага. Все познается в сравнении.

До нужного дома дошли быстро. Вломились через главную дверь и спешно прикрыли ее за собой, отсекая морозный уличный воздух. Внутри было ненамного теплее, но все же.

— Лутаем? — спросил Маус.

— Нет, — ответил я. — Мы здесь не найдем ничего такого, что компенсировало бы нам потери. Только время потратим.

— Тогда лучше поторопиться, — ответил мой зам. — Вторую волну если застанем, то уже вряд ли выберемся.

— Я лапу до сих пор не чувствую, — прорычал Рино.

Поглядел на свою руку. Потряс кистью, сжал пару раз кулак. Левая рука все равно травмирована и былая подвижность не спешит возвращаться. Может отогреется все же.

— Не скули. Мне вообще кусок ноги вырвали в самом начале. Ничего, хожу.

— Это потому что там не нога, — ответила Неми. — Намного выше ведь. Сидеть не сможешь еще долго, правда.

— Был бы здесь Гаро, — протянул я, — и у Мауса появилось бы новое прозвище.

— Нет, — воскликнул он. — Не смей это произносить. Даже не думай.

Я примирительно поднял руки и улыбнулся.