В отличие от «Газели» «Фиат Дукато» не перевернулся, несмотря на то, что пострадал сильнее. По мере приближения был все лучше слышен нудный и мерзкий речитатив на арабском…

– Командир…

– Стоп.

– Кончаем?

– Залечь!

Бритый здоровяк приблизился к фургону – дверца была распахнута, какой-то урод нудно долдонил первую суру Корана на арабском. На нем была простая рубашка, и было видно, что пояса шахида на нем нет.

– Выйти из машины, руки на капот нах!!!

…маалики иауми-ддиин…ияаака н’абуду уа эияака наста’эин…

– Б… вышел из машины!

… эхьдина-ссъираата-л-мустакъиим… съираата-ллазъиина ан’амта алаихьим гъаири-л-магъдууби алаихьим уа ла ддъаалиин…

Капитану надоело это слушать, он протянул руку и вытащил богомольного молодого моджахеда из машины. В Махачкале милиционер никогда не осмелился бы сделать такое, там безопасно приближаться только к трупу, живыми уже давно никто и никого не берет. Но тут обе стороны еще были непуганые…

Для профилактики капитан ОМОНа влепил расслабляющий, а когда начинающий моджахед растянулся на асфальте – еще и поддал ногой…

– Так, б… По-русски понимаешь? Ахьа г’асскхи мотт буьйци?

В ответ правоверный продолжал что-то бубнить.

– Ясное дело…

Капитан достал револьвер и аккуратно выстрелил правоверному в каждое колено. Правоверный взвыл, как грешник в аду…

Да… револьвер был травматическим, модель «Гроза». Такой покупали многие, в полиции, в ОМОНе… Ситуации всякие бывают, если применять боевое оружие, потом не отпишешься, а то и в суд пойдешь. А травмат… прокуратура даже не проверяет случаи его применения, считается, что в данном случае применения оружия просто не было.

Чтобы бандиту лучше думалось, капитан поддел его ногой.

– Слышь, правоверный. Мне плевать, по ходу, знаешь ты русский или нет. Если не знаешь – тебе же хуже. У нас там, по ходу, свинокомплекс «Восточный». Туда тебя отвезем и свиньям скормим. Секешь тему, козел?

Подбежал один из милиционеров. Тьфу, полицейских…

– Тащ капитан, в «Газели» все чики-пуки. Двое двухсотых, четверо трехсотых, тяжелые…

Капитан кивнул.

– Глянь, нельзя ничего сделать? Молчит, как партизан на допросе.

– Есть…

Полицейский посмотрел на подвывающего от боли у ног моджахеда, поддал ему ногой, для профилактики. Потом нагнулся, обшмонал карманы, достал дорогой коммуникатор. Потыкал, нашел номер, затем достал свой. Сотовая связь еще работала…

– Але… Лен, ты? Леночка, родная, сделаешь деталировку прямо щас? Ну да, да… работу знаешь. Давай… диктую…

Капитан посмотрел на автоматы. Затем на своего подчиненного.

– Они самые… – ответил на невысказанный вопрос подчиненный, – я по связи пробил. Девятнадцатый экипаж они, похоже, кончили…

Капитан посмотрел на бандюков. Затем расчетливо ударил одного из них в бок, по ране. Тот захрипел.

– Тащ капитан…

Милиционер показал на собравшихся вокруг людей. Движение почти встало… Хрен знает, что будет, если телеги начнут писать. Даже по нынешним, откровенно беспредельным временам.

– В наручники их и в багажник. Дим, подгони фургон.

– А если подохнут?

– Подохнут – закопаем. И машины, б… уберет отсюда кто-то или нет?

– Тащ капитан… – подбежал милиционер, которого оставили у «Фиата», – мобила его.