|
Следует уточнить, что профессионалки были выписаны из Германии (у нас любят во всем отдавать предпочтение иностранным спецам, хотя доморощенные вряд ли хуже), из Дрездена, почему содержательница веселого дома и была известна под кличкой Дрезденша. Заведение, чего уж там, было популярным, хотя дураку ясно, что его устроили для развращения русского народа-богоносца злокозненные масоны, а допрежь русский человек, чистый душою, и ведать не ведал, что такое есть проституция и разврат. Немцы совратили, ясно…
С проституцией, как водится, из Европы проскользнул и сифилис. И пришлось заводить другие песни. Указ императорской канцелярии от 1-го августа 1750 года уже выдержан в суровой тональности прежних царствований: «Понеже по следствиям и показаниям пойманных сводниц и блядей, некоторые показываемые ими непотребства кроются, и, как известно, около С.-Петербурга по разным островам и местам, а иные в Кронштадт ретировались, того ради Ее Императорское Величество указала: тех кроющихся непотребных жен и девок, как иноземок, так и русских, сыскивать, ловить и приводить их в главную полицию, а оттуда с запискою присылать в Калининский дом». Означенный Калининский дом – это одна из первых в России больниц для гражданского населения. Однако медики справлялись плохо, и при Екатерине II всех заразившихся сифилисом уже не лечили, а попросту ссылали в Нерчинский острог… Битый Ломоносовым бухгалтер Прейсер, кстати, всего через неделю был уличен в воровстве казенных сумм. Поговорим о более серьезных вещах – о заговорах, составлявшихся в царствование Елизаветы. Таковых просто не могло не быть, учитывая склонность господ гвардейцев самолично – а порой даже единолично! – решать судьбу трона… 1742 год. В Москве арестован наш старый знакомый, офицер Преображенского полка Ивашкин, всерьез вознамерившийся переменить на троне монарха. Он уже начал вербовать сторонников, убеждая, что «настоящий законный государь есть Иван Антонович, происходящий от старшего колена царя Ивана Алексеевича, тогда как Елизавета Петровна – от младшего, да притом же прижита от Екатерины до венца; а Елизавета возведена на престол лейб-кампанией за чарку вина». Неизвестно, насколько серьезно все это было, но Ивашкина били кнутом и с вырезанными ноздрями сослали к черту на кулички, где уже в царствование Александра I его встретил Штейнгель… 1743 год. Подполковник Иван Лопухин в пьяном виде поносит Елизавету непристойными словесами и грозит возвести на трон опять-таки младенца Ивана. Начинается следствие. Лопухин, выясняется, вновь попрекал Елизавету незаконностью рождения, но сих опасных мыслей не сам набрался, а слышал, что говорили в доме его матери люди постарше, сидящие повыше… Взяли немало народу – и матушку Лопухина, и его отца, генерал-лейтенанта, и графиню Бестужеву-Рюмину, и кое-кого еще. Лопухиным и графине Бестужевой вырезали языки (именно эта экзекуция показана в телефильме «Гардемарины, вперед!»), остальных били кнутом. Всех, понятное дело, отправили в Сибирь. 1749 год. К наследнику, будущему Петру III, на прогулке обращается подпоручик Бутырского полка Батурин, клянется в верности и обещает незамедлительно возвести на престол, подняв свой полк, преображенцев, лейб-кампанцев и, что любопытно, «фабричных взбунтовать». Взяли всех – Батурина, подпоручика Тыртова и некоего «суконщика Кенжина» (какие-то связи с «фабричными, значит, прослеживались?). Отвесили столько, что мало не показалось… Одним словом, Елизавета сидела не на троне, а на пороховой бочке. Не зря она эти двадцать лет никогда не спала по ночам – исключительно днем. Вышеописанные заговоры только на первый взгляд представляются кукольными: обернуться могло по-разному, не забудем, что Миниху, да и самой Елизавете хватило горсточки гвардейцев. К этим заговорам вплотную примыкает и так называемое дело Зубарева, история крайне загадочная. |
