|
) По непонятной мне логике мышления, Петр, тем не менее, до сих пор выставляется врагом православия, питавшим на его счет самые коварные замыслы. Зато о здравии Екатерины молились во всех церквах... 186 ДНЕЙ Ровно столько Петр просидел на престоле — всего полгода. И сделано за эти полгода было столько, что, продержись Петр на троне еще пару лет, Россия могла окончательно свернуть с ублюдочного пути «кнута и топора», пути, на который ее загнали Иван Грозный и Петр 1. Даже открытые недоброжелатели Петра III — вроде А. Болотова и австрийского посланника Мерси-Аржанто отмечали привлекательные стороны его характера — жажду деятельности, неутомимость, доброту и доверчивость. Только французский посол Бретейль отчего-то именовал Петра «деспотом» и «северным тираном», но характеристику Бретейля «туп, как табурет» В. Пикуль не выдумал сам, а взял из свидетельств современников... Деспот и тиран ни за что не ликвидировал бы страшную Тайную канцелярию. Деспот и тиран никогда не стал бы ходить по столице без охраны. Деспот и тиран пытал бы, ссылал и казнил, но ничего подобного Петр не делал. Его указ об амнистии раскольникам, которым позволялось вернуться в Россию и свободно исповедовать свою веру, был как раз разрывом с деспотической практикой Петра 1. Кроме того, разрешалось возвращаться «без всякой боязни и страха» бежавшим за рубеж «великороссийским и малороссийским разного звания людям, также купцам, помещичьим крестьянам, дворовым людям и воинским дезертирам». Подобных амнистий не бывало ни при предшественниках Петра, ни при его венценосных преемниках... Любопытно, что многие положения петровского указа о веротерпимости во многом совпадали с соображениями, изложенными М.В. Ломоносовым в трактате «О сохранении и размножении российского народа». Именно Ломоносов подробно рассмотрел ущерб, происходивший от бегства старообрядцев за границу, и предлагал отказаться от насильственных методов в борьбе с ними. (Кстати, взгляды Петра III и Ломоносова на полную бесцельность Семилетней войны опять-таки совпадают — заметки Ломоносова ноября 1761 г. и письмо Петра Елизавете от 17 января 1760 г. чуть ли не дословно повторяют друг друга.) Именно Петр III отменил зловещее «слово и дело». Именно при Петре III впервые в русском законодательстве убийство крепостных было квалифицировано как «тиранское мучение». И принимались соответствующие меры: у помещицы Е.Н. Гольштейн-Бек отобрали в казну имение за «недостойное поведение» и плохое управление хозяйством, способное повлечь за собой разорение крестьян. Помещицу Зотову, пытавшую своих дворовых, постригли в монахини, а имущество конфисковали для выплаты компенсации пострадавшим. Воронежского поручика Нестерова за «доведение до смерти дворового человека» навечно сослали в Нерчинск. (Кстати, определенное количество монастырских крестьян Петр успел перевести в государственные — а этой категории землепашцев жилось не в пример легче.) Мартовский именной указ запрещал отныне наказывать нижних чинов батогами и «кошками» (девятихвостыми плетками). Многие реформы Петра откровенно направляли Россию вместо крепостнического пути развития на буржуазный. Петр решительно выступил против проекта Р.И. Воронцова, закреплявшего монополию на землевладение и занятия промышленностью исключительно за дворянством. Планы Петра были другими: «Рассматривает все сословия в государстве и имеет намерение поручить составить проект, как поднять мещанское сословие в городах России, чтобы оно было поставлено на немецкую ногу, и как поощрить их промышленность». За одно это намерение Петр заслуживал памятника. Первая и главнейшая причина отсталости России — как раз отсутствие сильного «третьего сословия», подобного западноевропейскому (кстати, полнейшее пренебрежение поляков к «третьему сословий» сыграло не последнюю роль в крахе Жечи Посполитой). |
