Но проблема в том, что все это у меня и так имеется, стимулов выше крыши: близкая опасность, исходящая от кровожадных демонов, сильное желание помочь дракону и скорее убраться отсюда. И если исходить из этой логики, получается, стоит только коснуться дракона и залечить его раны?

Ага, держи карман шире! Прямо с разгона вот так взяло все и получилось, как по волшебству. Ни черта это так не работает. Ни прилива сил от открытой грани, никаких новых ощущений. Как бы я ни старался, ничего похожего на исцеления я не имел. Да и вообще, сейчас я только сам более менее начал восстанавливаться после погружения, а не то чтобы еще кого то лечить.

На веский случай я нырнул и опустился к дракону. Если мои силы возросли, возможно, я и не должен ощущать сильный прилив энергии от открытой грани. В конце концов, я и ни каждый раз его ощущал. Например, когда открыл грань воды или огня.

«Где рана?» – мысленно спросил я дракона.

Он не ответил, а направил меня ментально, указав эмоцией на боль. Это выглядело, как слабо пульсирующий розовый ком на его хребте, и кажется, я даже ощутил его боль. Несмотря на то, что дракон был создан искусственно, вся же он был создан из плоти и крови и ощущал все то же, что и любое другое существо.

Кажется, эта наша ментальная связь мне помогала понять, что нужно делать. Какие то крупицы знаний Ананда, обрывки его воспоминаний начали всплывать в голове, хотя сначала они мне показались собственными, пока до меня не дошло, что знать этого я попросту не могу.

Я коснулся пульсирующего кома, он был горячим в отличие от остального тела дракона.

«По всей видимости, твоя грань целительства открыта недавно, но не сегодня, возможно, несколько дней назад. Ты ее попросту еще ни разу не использовал, потому я не смог ее определить», – вдруг сообщил мне дракон с каким то укором в голосе.

И тут я и сам увидел, как на кончиках пальцев засияли нежно розового цвета искры. Когда я успел открыть эту грань? Почему ничего не почувствовал? Неужели во время сражения на корабле? Может, Ананд ее сам открыл? Нет – разум категорично этому воспротивился, явно намекая, что здесь другое. Дело в Тай Тай. Меня так разозлило, что она готова пожертвовать собственной молодостью ради целительства, что я невольно открыл в себе эту грань. Я ведь даже в порыве гнева думал о том, что нужно открыть в себе целительство. Потому что так, когда Тай отдаст свою жизненную силу Дайре, я смогу эту силу ей тут же вернуть, и сестра останется такой же, как и была. И что получается? Тогда я ее и открыл?

«Подумаешь об этом позже», – с нажимом произнес дракон, явно желая, чтобы я поторопился.

Я убрал меч в ножны и приложил обе руки к пульсирующему кому. Внезапно я ощутил все тело дракона от головы до хвоста, словно это тело было моим собственным. Возможно, я не ощущал всю боль от ран, которые были у дракона, но приглушенно я все же чувствовал истерзанный зубами хвост и хребет, больше всего беспокоил именно позвоночник.

Я знал, что делать, казалось, что знал всегда, точнее, технически оно так и было – Ананд знал. Я придал грани немного силы, вставляя осторожно выбитые позвонки на место, пододвигая осколки костей и хрящей, а также порванные ткани, нервы и мышцы. Это было так, словно я пытался склеить разбитую кружку или зашить сильно разорванную ткань. Нужно делать все аккуратно и уделять каждой детали внимание, идти шаг за шагом, заращивая каждое повреждение по отдельности.

И да, это не такое уж и быстрое дело при таких то повреждениях, а еще и торопиться нельзя. Это не разрушение, которым можно долбануть во всю мощь, чтобы вмиг все подействовало. Нет, это работа непростая, кропотливая, требующая терпения и осторожности.