Алан Александр Милн. Ровно в одиннадцать
Да, сэр, я читаю детективные истории. Большинство полицейских ответят вам, что не берут их в руки. Они смеются над этими выдумками, говорят, что в них нет ничего похожего на действительность, потому что выслеживание убийцы — не вопрос дедукции и индукции, решаемый касанием подушечек пальцев обеих рук или протиранием стекол очков в роговой оправе, а тяжелая работа, зачастую затягивающаяся на долгие месяцы. Не стану отрицать, обычно так оно и сесть. Но зачем же тогда я читаю эти книги, если мне и так известно, что там написано? Чем меньше детективная история похожа на правду, тем большее удовольствие я получаю от чтения. А читаю я их по той же причине, что и вы: чтобы отвлечься от реальности. Вы когданибудь задумывались, почему в детективных историях убийца почти всегда или пускает себе пулю в лоб, или гибнет в автомобильной катастрофе, или срывается в пропасть? Вы это заметили, не так ли? Я хочу спросить, почему книжный убийца исключительно редко попадает на скамью подсудимых? Разумеется, подчас причина заключается в том, что убийца родной дядюшка героини, и ее медовый месяц, безусловно, будет испорчен, если, проснувшись утром, она прочитает в газете, что дядю Джозефа вздернули на виселице. Но есть и другая причина. Доказательства. Любительские дедукция и индукция — хорошее дело, кто спорит с тем, что иногда этот метод позволяет установить личность убийцы, но не доказать его вину. Любой инспектор полиции знает с полдюжины убийц, которых он хотел бы видеть с петлей на шее, но они, тем не менее, преспокойно гуляют на свободе. Доказательства, вот в чем беда. Я имею в виду не те доказательства, которые убеждают читателя, и так уверенного в том, что их любимый детектив всегда прав. Я говорю про улики, которые покажутся убедительными для присяжных после того, как судья отметет все то, что не является уликой в юридическом смысле этого слова, а адвокат обвиняемого основательно замутит воду. Я не упомянул про свидетелей, которые могут подвести в самый критический момент. Нет, куда проще быть детективомлюбителем. Емуто достаточно логически вычислить убийцу, чтобы тот признался или покончил с собой в последней главе. Для инспектора полиции, то есть для меня, дело обстоит несколько иначе. Мне надо доказать вину убийцы перед суперинтендантом, начальником полиции, судьей, присяжными. Убийцы! Они ходят среди нас, и все потому, что их поведение не укладывается в рамки детективной истории. Я, кстати, знал одного детективалюбителя. Умный парень, подмечал каждую мелочь, как и принято в детективных романах. Помощь его пришлась весьма кстати. Ну а что дальше? Кто убийца, мы выяснили, но что мы могли сделать? Ничего. Доказательствто не было. Только уверенность. Если хотите, я расскажу вам об этом деле. Поместье называлось Пелхэм Плейс. Чудесное местечко. Его владелец, мистер Картер, обожал птиц. Даже создал птичий заповедник. Озерцо, которое питала маленькая речка, окруженное густым лесом, настоящий птичий рай. На озерце селились и пегие зимородки, и черные дрозды, и многие, многие другие птахи, а мистер Картер изучал их и фотографировал для своей книги. Я не знаю, что это была бы за книга, потому что он ее так и не написал. В один из июльских дней его убили ударом по голове, как мы говорим, тупым предметом. Остались лишь многочисленные записки и фотографии. Мистер Картер не позаботился о завещании, и его состояние отошло четверым племянникам, Амброзу и Майклу Картерам и Джону и Питеру Уайтменам. Амброз, самый старший, жил с мистером Картером и хотел передать поместье под охрану государства, чтобы сохранить птичий заповедник. Он утверждал, что такова воля дяди, но остальные наследники его не поддержали, поместье продали, а полученную сумму племянники разделили поровну. Амброз, это мой детективлюбитель, вел дела поместья и помогал дяде в работе с птицами и над книгой. Он говорил мне, что наблюдение за птицами не слишком разнится от наблюдения за людьми, и трудно найти лучший способ тренировки внимания и памяти. |
