Он вел под локоть старушку.

– Еще раз с наступающим Новым Годом вас, Людмила Сергеевна! Счастья вам и здоровья и вечно выглядеть стройной березкой на нашей грешной земле.

Тысячу раз произнесенные, затертые, старые, как мир, слова имели живительную силу. Людмила Сергеевна с благодарностью смотрела на пожилого охранника.

– Ох, и дамский же вы угодник, Виктор! Завидую вашей жене! Каждый день выслушивать такие комплименты. Зайдешь на коньячок?

Охранник недвусмысленно кашлянул. Людмила Сергеевна увидела мерзнущую Лизу, прислонившуюся к колонне.

– Ты, милая, еще здесь? А я думала, что ты уже сидишь у праздничного стола! Что случилось?

– Я код снова забыла! – пробормотала девушка. – Решила вас дождаться!

– Чего же ты не позвонила? Мы бы тебе открыли! – удивилась старушка и тут же прокомментировала поведение Лизы. – То, что скромная – это хорошо. А то, что мокнешь – это плохо. В жизни надо быть понастырнее. Ну пойдем, дорогая. Провожу тебя сама.

А старый дамский угодник стал наводить справки:

– А почему не встретили? Телеграмму давала?

– Отправила!

Людмила Сергеевна открыла дверь брелком и, пропуская вперед Лизу, сказала:

– Получил генерала и молчит!

Вахтер вызвал лифт и по-своему прокомментировал это событие:

– Он не молчит! Он теперь такие брюки заказал, что на них одни лампасы будут.

– Что есть, то есть! – поддакнула Людмила Сергеевна, – этот голубь покрасоваться любит.

В любое другое время Лиза вступилась бы за своего хоть и дальнего, но родственника. Только не теперь. Она со страхом осмотрела холл. Нигде ни крови, ни трупа! Может быть это были новогодние хлопушки? Внезапно появившаяся робкая мысль скукожилась под тяжестью фактов. А пистолет? Лизу охватил страх! Зачем она его подобрала?

– Лифтом-то хоть пользоваться умеешь? – спросила сердобольная Людмила Сергеевна.

– Умею!

Поблагодарив провожатых, Лиза закрыла двери и нажала на кнопку пятого этажа. Лифт был старой конструкции, вместо глухих стен лифтовую шахту ограждала проволочная сетка, через которую можно было рассмотреть лестничные площадки. По кругу шла широкая мраморная лестница. Лифт внутри нее был установлен позже. Нигде ничего! Может быть на шестом?

Когда лифт остановился, Лиза с бешено колотящимся сердцем позвонила в 68 квартиру. На звонок никто долго не выходил. Она подождала и снова позвонила. Тишина. И в это время с верхнего этажа рядом с нею упала капля похожая на кровь. Лиза вздрогнула и нажала на дверь. На ее счастье она была не заперта. Изнутри послышался властный голос пожилого человека:

– Кто там?

Вопрос звучит осмысленно, если вопрошающий и отвечающий ждут и знают друг друга, а если хозяева не получали телеграмму, то ты назовись хоть Папой Римским, все равно будешь неприятным сюрпризом. Москвичи не очень то жалуют и любят провинциальную родню. Им не надо составлять свое генеалогическое древо, за них это сделают разбросанные по всей стране родственники, которые не дадут усохнуть тонюсенькой ветви. В широком холле показался тщательно одетый седой старик. Он вопросительно смотрел на Лизу.

– Я ваша дальняя родственница.

Лиза постаралась не стушеваться. Ей, честно говоря, было уже все равно, как ее примут, и примут ли вообще. Если бы у нее были в кармане деньги, она уехала бы обратно к себе на Тамбовщину. Москва моментально ей разонравилась. Ее колотила внутренняя дрожь. Она сейчас спонтанно решила, что если ее плохо встретят, попросит денег на обратную дорогу и поминайте, как звали. Вот только за цыганку или аферистку не приняли бы. Доказывай потом, что ты действительно седьмая вода ни киселе, двоюродный плетень их забору.