|
Пора бы уж кому-нибудь из верхних соседей поднять шум. Между тем в доме стояла гробовая тишина. Теперь, если и захочешь, не скажешь, что вполне возможно этажом выше лежит труп. Она пожалела, что сразу не заявила об этом и вспомнила, что тому явилось причиной. Пистолет! Неосознанное, на уровне подкорки мозга тайное желание стать его обладателем раскрылось перед нею своей истинной сутью. Для деревни она подобрала его, для собственной защиты. Времена неспокойные, обидеть может любой, со скалкой не повоюешь с наглецами. В Москве он совершенно не нужен, а вот в деревне в качестве самообороны самый раз. Зыбкий туман навязчивых мыслей рассеялся, мотивы собственного поступка стали понятны. Лиза как бы очнулась и с облегчением вздохнула. Что там этот милейший старик говорит насчет работы?
– Извините! К сожалению, вы почти провидец! Давайте чаю попьем! У меня варенье домашнее есть! – И сало с чесночком? – хитрая улыбка мазнула старческие губы и спряталась в прокуренных усах. – И сало с чесночком! – подтвердила Лиза, – Я сейчас его достану! – А вот этого, милая, пока не надо! Мы хоть и не олигархи, а дальнюю родственницу поставить на свой кошт сможем, – старик направился на кухню, и уже оттуда донесся его благожелательно-теплый голос, – пока на работу не устроишься и не определишься с жильем – поживешь здесь. Можешь свободную комнату занять, а можешь с Наташкой вместе разместиться. Места у нас хватит. Лиза помогла подать на стол чайные атрибуты, достала все-таки варенье из крыжовника и разговор принял абстрактно-отвлеченный характер. Любопытный дед выглядывал из-за ее спины, когда она доставала варенье из вполне приличной хозяйственной сумки. Чемодан мешал, и она с трудом подвинула его в сторону. – Практичный народ живет на деревне! – не удержался он от безобидной реплики, – Сам я такой же в молодости был, когда на рабфаке учился. Привезу мешок картошки из деревни и под кровать его. Надолго хватало. Лиза улыбнулась. – У меня там книги! На ядерный взрыв лучше смотреть издалека и через затемненные очки. Очками в данном случае для Лизы послужил инцидент в подъезде. Она смотрела на себя как бы со стороны, трезво оценивала происходящее и не питала никаких трепетно-несбыточных иллюзий насчет завтрашнего дня. Получится – останусь в Москве, не получится – вернусь. А вот старика чемодан потряс как ядерный взрыв. – Вы это серьезно? Там книги? – Здесь частичка моей души! – сказала, как бы оправдываясь, Лиза. – Мое самое любимое. Выжимки из библиотеки. – А взглянуть можно? Доброжелательный взгляд старика перерос в откровенно любопытный. В гостиную теперь они шествовали в таком порядке; впереди Лиза с банкой варенья, сзади надрывался старик с чемоданом. Жалко телеграмма не дошла, подумала Лиза, может быть библиофил Иван Кузьмич ее встретил бы. Вон как человек радуется. Чемодан занял в гостиной почетное место на кожаном диване идеальной белизны. На обеденном столе рядом с чайным сервизом и домашним вареньем из крыжовника стала постепенно расти горка книг. По медицинской карте можно узнать обо всех болячках человека, по одежке – о толщине его кошелька, а по такому чемодану – о его душе. Старик удовлетворенно кхекая стал бережно доставать книги из чемодана, рассматривая сначала обложку, затем название книги, выходные данные и лишь в последнюю очередь, перелистывая страницы, считывал пару абзацев. Спектр интересов был слишком широк для молодой девушки. На столе он оставил: Низами, Бабеля, мемуары Черчилля, «Боливийский дневник» Че Гевары и избранные речи Плевако. Остальные книги аккуратно протер бархоткой от очков и сложил обратно в чемодан. Лиза молча пила чай. – Этих книг нет в моей библиотеке. |
