– Чаю еще будете? – не дожидаясь согласия, она наполнила ему до краев чашку. Значит, долгий рассказ будет, подумал Кузьма Кафтанов. Честно говоря, из этого дома уходить ему не хотелось. Тепло, хорошо и уютно было сидеть в черном, кожаном кресле и гонять чаи. И хозяйка, несмотря на свой возраст, то ли подпирающий, то ли зашкаливший четвертый десяток, бурлила эмоциями, как восемнадцатилетняя девчонка. Есть, такая категория людей, которая по непосредственному восприятию окружающего мира остается на уровне ребенка. Удивление и восхищение, и новые открытия ежесекундно заставляют их радоваться или огорчаться. Середины нет, палитра красок контрастна; черное и белое, движения резки и порывисты, поступки опрометчивы.

Сначала – сделает, а потом переживает! – двумя словами охарактеризовал Кузьма хозяйку. А та, как бы в подтверждение его мысли продолжала:

– Наступил вечер! Девчонки собрались и ушли на танцы, а я осталась со своим надуманным горем. Сидела и ждала, что вот сейчас войдет Аркадий и мы уйдем гулять в поля. Но вместо него появился Сергей Пошехонцев, мой нынешний муж. В первый день, еще когда мы приехали, встретивший нас директор совхоза спросил, у кого есть права с открытой категорией «С» на управление грузовыми автомобилями? У пятерых, оказалось, есть открытая категория, а права с собой были только у одного, у Сергея. Он сразу выпал из нашего коллектива, потому что получив под себя машину, не вылезал практически из-за руля. С утра молоко возил, нас на работу, днем – на склад картошку, а вечером деревенских девок катал. Избаловался, видно, парень до невозможности, потому, что, увидев меня одну, как кот объевшийся сметаны сыто потянулся и отвернулся. Потом лениво спросил:

– Чего киснешь одна? А где Настёна?

Я такая злая была на Настю, устроившую мне эту провокацию, что решила взять реванш. Сергей, когда вез нас в поле, в кабину сажал только ее, Настасью. Обозначил свой интерес, крышевал, как сейчас, говорят. Я ей и отомстила.

– А она, по-моему, с доцентом стенгазету оформляет. Вчера ночью не доделали!

Руководителем нашего курса отправленного на картошку был холостой доцент Кривошеин. Вот его, молодого, перспективного преподавателя и повесила я на шею Настёне. Пусть перед Сергеем отмывается, как хочет! А он не особенно и ухом повел!

– Вот не знал, что бородатый козел к ней клеится. Спасибо, что сказала! Поехали, прокатишься! Бороду я ему еще успею выдергать! Тут до района недалеко. Дело у меня там.

Когда я садилась в машину Сергея – то, что я хотела, я увидела. Аркадий, встретившийся нам на центральной и единственной улице, проводил нас удивленным взглядом.

– Твой-то сегодня ночью спать спокойно не будет!

– Как ночью? – не поняла я. Сергей только хмыкнул в ответ.

– Настёна, говоришь, в профессорши метит? А я не замечал!

– Ваш брат замечает только то, что не надо! – ответила я ему.

Чтобы добраться до района, надо было переправиться на тот берег Оки по парому и еще отмахать километров тридцать по проселкам. Мне бы вылезть на этом берегу, а я решила заявиться на танцы попозже. Пусть действительно Аркадий помается. Только мы предполагаем, а Бог – располагает. Паромщик еще предупредил Сергея, чтобы он не задерживался, а то до утра придется куковать на берегу.

– Успеем! – беспечно воскликнул Сергей заводя двигатель. В район мы попали только часам к десяти.