— Боже мой! — ахнул я, а Кроу снова остановил машину.

— Ничего не вижу! — прокричал мой друг. Стена тумана встала за окошками, и лицо Кроу стало серым в этом мрачном свете. — Тебе придется выйти, де Мариньи, и притом быстро! Окна полностью запотели. Прижми ладонь к центру заднего стекла и отойди к середине дороги. Найди место, где я мог бы развернуть машину. Сможешь?

— Черт побери, попробую, — прохрипел я.

У меня во рту пересохло от страха, которому пока что не было названия.

— Придется не просто попробовать, — мрачно сказал мне друг, когда я открыл дверцу. — Если не получится… нам конец!

Я захлопнул дверцу, выскочил, пробежал назад и прижал ладонь к покрытому испариной заднему стеклу. Взревел мотор. Из открытого окошка в дверце водителя послышался крик Кроу:

— Молодчина, Анри. Теперь иди по дороге… а еще лучше влезай на багажник и садись, и помогай мне, водя ладонью влево или вправо — в зависимости от того, куда поворачивает дорога. Вот так, отлично. Поехали!

Я все делал так, как меня попросил Кроу. Сидя на багажнике, я водил по стеклу рукой и, тем самым, сообщал Кроу нужное направление, а он осторожно вел свою большущую машину назад по узкой горной дороге, затянутой туманом. Раза три-четыре сверху падали камни, сорвавшиеся с неведомой высоты из-за продолжавшихся подземных толчков. И все это время у меня в сознании звучало отвратительное гнусавое пение!

Казалось, миновало несколько столетий, прежде чем туман словно бы немного поредел, дорога стала шире, и появилось неглубокое, заросшее травой углубление в стенке склона — ровно такой ширины, что туда могла встать машина. Криком предупредив Кроу, я спрыгнул с багажника, пробежал вперед и жестами стал указывать другу дорогу к нише в скале.

В этот миг я был очень близок к катастрофе. Потому что без всякого предупреждения из недр земли послышался негромкий рокот, и целый участок дороги, на котором я стоял, дернулся и жутко затрясся. Меня отшвырнуло назад, я потерял равновесие, и меня сбросило за край шоссе, и я полетел кувырком по крутому склону. К счастью, падал я не слишком долго — футов двенадцать, после чего сильно ударился плечом. Ослепнув от боли, я с трудом поднялся на ноги. Я оказался на широком естественном уступе, за которым земля круто обрывалась вниз — до самого дна невидимой долины. Туман опять сгустился. Воздух наполнился ощутимым чувством угрозы и ожидания чего-то страшного.

— Кроу! — прокричал я, тщетно пытаясь взобраться по крутому склону наверх, к шоссе. — Титус, где ты?

В следующее мгновение передо мной предстало нечто настолько ужасное, что на миг мне показалось, что у меня вот-вот остановится сердце. Слева от меня, футах в пятнадцати, не больше, там, где дальше ничего не было видно за завесой тумана, каменистый склон взорвался фонтаном щебня и почвы, и тогда…

— Ужас!

Я попятился назад, бормоча какую-то несуразицу и беспрерывно повторяя имя Кроу, а в это время тварь приближалась ко мне. Он был похож на осьминога, этот обитатель глубоких недр земли… длинные гибкие щупальца… пухлое серо-черное, удлиненное, похожее на мешок тело… словно бы резиновое… выделяющее зловонную белесую слизь… без глаз… и без головы… Я не видел ничего, кроме тянущихся ко мне и извивающихся щупалец. Или все-таки… да, точно! В верхней части туловища твари… имелась выпуклость… что-то вроде вместилища для мозга… или ганглий… да мало ли еще чем мог управляться этот чудовищный организм!

Между тем оно приближалось ко мне, это отродье Шудде-М’еля! У меня ноги словно бы в землю вросли. Я застрял, будто муха в меду, под действием группового гипноза хтонийцев.