Криспин явно приободрился, к нему вернулось нормальное выражение лица, и он бросил лукавый взгляд на Викки.

— Слышала? — спросил он. — Как думаешь, Умм-Яхья отпустит тебя со мной?

— Почему бы и нет? — ответила Викки. Она чувствовала себя обязанной Умм-Яхье. Ей так нравилась эта женщина, нравилась вся ее семья. — Слушай, почему бы тебе не пригласить и ее с Георгиосом? — предложила она.

Лицо Криспина вытянулось.

— Нет, прости, но это не лучшая мысль.

— А может быть, все дело в том, что мисс Викки просто не хочет оставаться с вами наедине, — вставил Хуссейн, самодовольно ухмыльнувшись.

— Явно не хочет! — вскричал Криспин. — Скорее она пойдет с Адамом…

— Вряд ли это будет благоразумно, — перебил его Хуссейн.

— Отчего же? — легкомысленно спросил Криспин. Он был рад, что перестал быть объектом обсуждения.

Хуссейн только пожал плечами:

— Мы не вольны решать за Адама.

— Это означает, что он уже сам все решил? — не унимался Криспин.

Хуссейн смотрел на него и на Викки сквозь полуопущенные веки.

— Ну, если хотите, — протянул он.

Викки подумала, что знает, и даже слишком хорошо, что решил Адам. Она представила себе Мириам, укутанную в сверкающий синий шелк, который ей выбирала сама. Кто бы мог устоять перед такой красотой? Кто бы захотел?

От этих мыслей у Викки испортилось настроение, она оставила мужчин и пошла в заднюю комнату, собираясь продолжить работу. Она уже почти закончила приготовление духов для Умм-Яхьи и втайне была довольна собой.

Криспин занялся сортировкой основных ингредиентов, готовясь к наплыву покупателей. Экстракты фиалки, жасмина и померанца смешивались с мускусом, настоем сандалового дерева, амброй. Сам Диор развел бы руками, вдохнув аромат местной розовой воды. Но кто бы мог сказать точно, что нужно рядовому покупателю!

Викки установила дистиллятор и зажгла огонь под колбой с жидкостью, над которой работала. Через несколько секунд жидкость стала кипеть. Строго по часам девушка добавила вещество-фиксатор. И почти тут же уловила тяжелый мускусный запах со сладковатым налетом. Взволнованная, Викки почувствовала, что создала сейчас одно из лучших своих творений. Дрожащими руками она перелила содержимое в небольшой фирменный флакон с бантом на горлышке, а флакон поместила в элегантную коробочку, на крышке которой было написано золотом: «Ароматы Дамаска».

Викки уже заканчивала свою работу, когда в магазине раздался какой-то шум. Она поспешила туда, подумав, что это клиент. Но магазин был пуст. Удивившись, Викки выглянула на улицу. Криспин и Хуссейн, оживленно беседуя, потягивали кофе в одной из многочисленных кофеен, разбросанных в этой части города. Казалось, они поладили и прежнее предубеждение Хуссейна исчезло.

Сзади снова раздался шум. Викки резко повернулась и заметила в углу какую-то тень. В магазине кто-то был.

— Кто там? — громко спросила она.

В углу стояла женщина. Выпрямившись, она вышла из своего укрытия позади кучи коробок, практически скрывавших маленький прилавок.

— Мне нужно было прийти! — выпалила она. — Не говорите никому, слышите?

Викки смотрела на укутанную в черное незнакомку, лихорадочно вспоминая, где она слышала этот голос.

— Мириам! — наконец узнала она.

— Тс-с! — зашептала девушка. — Тихо вы! Хуссейн вышвырнет меня, если увидит.